Комэск вспыхнул, краска залила его лицо:
— Товарищ командир! Это же нам почти полгода не участвовать в боях. Другие будут воевать, а мы? Жатьков улыбался:
— Башир Гидович! — обратился подполковник к командиру эскадрильи по имени и отчеству. — Летать на боевые задания экипажи эскадрильи будут. Правда, меньше, чем другие. Но кто лучше вас обучит?
И неожиданно задал вопрос Стрельцову:
— А ты как считаешь, заместитель комэска? Виктор, когда уловил смысл разговора командира полка, в первый момент мысленно запротестовал: «Как это сменить поле боя на учебное?» На днях он получил письмо от Дмитрия из госпиталя, который с горечью сообщал о том, что отвоевался совсем. Выходить-то его врачи выходили, но еще долго придется лечиться, по всей вероятности, и война закончится. Инвалидности не избежать. Просил Виктора воевать теперь за троих.
Вспомнились первые фронтовые вылеты. Трудное было время: враг стоял у стен Москвы, экипажи непрерывно уходили в бой. На свой аэродром возвращались уставшие, возбужденные, нередко удрученные потерей товарищей. Он же и его сверстники, только что приехавшие в боевую часть, с жадностью расспрашивали о вылетах, буквально засыпали вопросами. Их не гнали от себя бывалые фронтовики. Зачастую, не перекусив и не отдохнув до очередного вылета, пока техники подвешивали бомбы и заряжали боекомплект, охотно делились крупицами боевого опыта. Нынче же совершенно другая обстановка. Да и кому как не им учить? Преодолев последние сомнения, ответил:
— Без особого энтузиазма. Но если нам доверят, научим летать как следует.
Капитан Хомдохов добавил:
— Товарищ командир! Я понимаю, что надо. А вот не выдержал, высказался. Прощу извинить меня.
Командир полка поднялся, крепко пожал обоим руку. Подумав немного, добавил:
— Вы оба отменно знаете на самолете курсовую систему. Действует она безотказно. Поэтому и летаете уверенно в самых сложных метеоусловиях. Хорошо, если бы вы вот эту самую свою, выверенную, безотказную «курсовую систему» заложили в каждого молодого летчика. Чтобы он в деле почувствовал, что это его жизненный путь, раз и навсегда выбранная линия, чтобы с первых шагов испытаний нашел свое место в строю. Ведь любой успех определяют люди, вооруженные знаниями, в совершенстве владеющие техникой и оружием, убежденные в правоте дела, которое защищают. Сообща и займемся этим.
В тот день Виктор все еще находился под впечатлением беседы с командиром, которого искренне любил. Более того, даже кое в чем невольно подражал ему.
Требовательный, умеющий себя сдерживать в любой ситуации, обладающий талантом организатора, владеющий в совершенстве авиационной техникой, он пользовался всеобщим уважением. Анатолий Владимирович был всегда внимателен к каждому человеку, отзывчив.
Многому хотел Виктор у него поучиться. Догадывался, что, поручая ему подготовку молодых летчиков, подполковник думал не только о том, чтобы Виктор научил их хорошо летать. Это одновременно и проверка его командирских способностей.
Командир эскадрильи, собрав новичков, объявил им о том, что с этого дня они приступают к освоению программы допуска к самостоятельному вылету. Виктора представил как инструктора. Стрельцов заметил, с каким неодобрением встретили лейтенанты сообщение командира.
Оставшись с ними, познакомился с каждым, кратко рассказал о себе. Разговорились. И сразу посыпались жалобы:
— У нас же есть допуск к самостоятельным вылетам в качестве пилотов. Зачем же опять повторение?
Выслушав, спокойно разъяснил:
— Во-первых, повторенье — мать ученья. Во-вторых, здесь вы пройдете совершенно другую науку, науку умения летать на Севере, над сушей и над морем. Знаю, вы ехали с радужными мечтами, что, прибыв в действующую часть, сразу пойдете в бой. А тут разочарование: учиться заставляют. Сам это пережил. Могу только сказать: покорите северное небо — уверенно будете чувствовать себя всюду.
Постепенно нашли общий язык, установилось полное взаимопонимание. Сами за себя говорили и три ордена Красного Знамени на груди старшего лейтенанта.
С надеждой в голосе один спросил:
— А учить нас вы будете? Виктор ответил:
— Командир эскадрильи уже вам об этом объявил. Предупреждаю, скидок никаких не ждите, спрашивать буду строго. Летать придется над морем. Правда, и над сушей здесь не легче, ровной площадки и в полсотню метров не найдешь. Запомните: море ошибок не прощает.На воде вынужденной посадки не совершишь. Не спасет и парашют: в ледяной воде долго не продержишься. Отсюда и требования повышенные: жесткая летная дисциплина, мужество и хладнокровие в любой обстановке, надежное мастерство.
Для инструктора и для обучаемых занятия оказались не из легких. Выручало то, что помогал весь полк.
Трудность обучения молодежи усложнилась не только природными условиями, но еще и тем, что не было самолетов-спарок. Выходили из положения своими силами. Сначала летчика «провозили» на штурманском сидении. После нескольких вылетав молодой летчик садился за управление, а летчик-инструктор вылетал на месте штурмана и контролировал действия пилота. При необходимости инструктор мог взять у летчика штурвал. Но до этого не доходило.
Под руководством боевого летчика все учились старательно.
После допуска к самостоятельным вылетам экипажи новичков закрепляли за ветеранами, которые в качестве ведущих выходили с ними в учебные полеты, отрабатывали боевые порядки. Проводились учебные «воздушные бои» один на один, а затем пара на пару.
К весне экипажи новичков уже взлетали и садились с боковым ветром, при плохой видимости и в других сложных условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32