ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
После этих гостинцев он простоял со своей молодой с добрых четверть часа, дожидаясь, не поднесут ли ему еще чего-нибудь. Затем они удалились и принялись считать расходы, но, увидав, что свадьба принесла им только убыток, разревелись самым отчаянным образом, а так как я оказался неподалеку, то пришлось мне всячески их утешать. Тут подошел к ним отец новобрачной и объявил, что сеньор разрешает всей компании потанцевать в замке, а посему пусть они идут впереди шествия вместе со скрипачом. Я настроил свой инструмент и, заиграв первый пришедший мне на память мотив, двинулся в качестве предводителя всего сборища. Звуки цимбал были многим не по вкусу, а поэтому Клеранту пришлось оставить их в бездействии. Но, шествуя передо мной, он откалывал такие ловкие па и коленца, что, не будь я с ним знаком, наверное, счел бы его лучшим скоморохом на свете. По приходе во двор замка я заиграл хороводную, и почти вся компания пустилась танцевать. Затем я перешел на плясовую и на куранты, каковые мои пентюхи исполнили преуморительным образом, чем немало меня позабавили, так что я не пожалел о своей замечательной метаморфозе. Кроме того, мне было любопытно послушать пересуды нескольких старух, сидевших подле меня; они обзывали родителей молодоженов сквалыгами за то, что те наняли одну только скрипку и поскупились на порядочное угощение.
— Ей-ей, — говорила одна из них, — когда я выдавала старшую свою дочь, Жанету, то осталось столько мяса, что на другой день — а было то в четверток — пришлось позвать священника доедать: не то бы все протухло до воскресенья; да еще к вечеру одарили всех бедняков на деревне. А что до музыки, так мы подрядили на свадьбу всю банду трубачей, вот как!
Остальные судачили в том же духе, не обращая на танцы никакого внимания. Особливо занимали меня разговоры одного юного простофили с господской служанкой. Он увязался за ней с игривым хохотком и, отвешивая ей поклоны, вихлял задом и мял поля шляпы.
— Как живете-можете, Робэночка? — обратился он к ней, — С чего это вы строите из себя сахарную святошу? Сдается мне, засела в вас какая-нибудь хворь.
— Не вы ли сглазили, — огрызнулась та.
— Да-с, милочка, вы теперь уже девица на выданье, — продолжал паренек, — скоро ли кто-нибудь вас прихватит, как всех прочих? Морозец-то в нынешнем году знатный: все посевы хватило. Может, и вас схватит.
— Тех хватает, кто не улетает, — отбрехалась служанка. — Посмотрите-ка на этого молодца: откуда что берется! С чего это он раскудахтался, как теткина наседка; не видать ему моего проса, как своего носа.
Тут мой пентюх присмирел, так как весьма чтил сию девицу, да и серебряный полукушак, надетый на ней, был могучей цепью, притягивавшей его сердце! ибо надобно вам знать, что как только какая-нибудь служанка опояшет чресла этим дивным украшением, так не найдется такого лакея или бедного поселянина, который не бросил бы на нее столько же умильных взглядов, сколько кот на говядину, подвешенную на крючке. А потому заговорил он с ней таким несуразным голосом, что я не мог разобрать, плачет он или смеется:
— Н-да, старуха моя мне про вас говорила.
Но так как она ему ничего на это не ответила, то он повторил ей те же слова раза четыре или пять и дергал ее при этом за руку, чтоб обратить на себя ее внимание, полагая, что она дремлет или не думает о нем.
— Я не глухая и отлично все слышу, — отозвалась служанка.
— Для вас прицепил к шляпе шнур аквамалиновый, — продолжал крестьянин, — ибо моя крестная сказывала, что вы очинно этот цвет уважаете и износили аж с три таких исподницы. Намедни, идучи к винограднику, нарочно сделал крюк шагов на сто проселком, чтобы на вас поглядеть, да так и не поглядел; и кажинную ночь только о вас думаю-с, так уж мы в вас втюримшись; ей-ей, сто раз хотел биться о заклад со свояком нашим, с Мишо Купьером, что хоть целый день скакать на его большой кляче, а не найдешь девки такого приятного вида, потому как вы бричка во языцех во всей нашей округе по скромности и мягкости нрава.
— Что же это вы насмешничаете? — возразила служанка. — Вам бы только языком трепать.
— Ей-богу же нет, — поклялся парень.
— Брешете, — отвечала та.
— Н-да, — заладил он снова, — старуха моя, н-да; старуха мне про вас говорила, как я вам уже сказывал; коли вы хотите под венец, так только слово скажите.
Никогда еще не признавался он служанке так откровенно в своих намерениях, после чего, желая доказать, как сильно он ее любит, прошелся с ней в плясовой, задирая ноги и трепыхаясь руками и всем телом с такими выкрутасами, что его можно было принять за полоумного, бесноватого или одержимого падучей болезнью. Я нагляделся еще на многие всякие дурачества, но пришлось бы слишком долго их описывать. Довольно будет сказать, что я видел там совсем другие приемы любовного искусства, нежели те, о коих повествует нам сладостный Овидий.
Клерант внимательно следил за всеми происшествиями, а по прибытии большой толпы дворян, проследовавшей в залу замка, не глядя на свадьбу, он отправился за ними или, вернее, за мещаночкой, которая тоже туда вошла.
— Эй, кум, — обратился к нему сеньор, заметив его забинтовую голову, — кто это проломил тебе футляр твоего рассудка?
— Человечица, у которой его нет, — возразил Клерант, изменив голос, насколько мог. — У меня такая злая жена, что, вероятно, сам дьявол вселился в ее тело. Ах, господа, сердце мое разрывается — так я от нее страдаю! Один бог ведает, сколько раз я пытался ее образумить, колотя смертным боем, но ничего из этого не вышло, хоть и говорят, будто особы ее пола одного нрава с ослами и орехами, от которых не получишь никакой пользы, Пока не ударишь по ним как следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
— Ей-ей, — говорила одна из них, — когда я выдавала старшую свою дочь, Жанету, то осталось столько мяса, что на другой день — а было то в четверток — пришлось позвать священника доедать: не то бы все протухло до воскресенья; да еще к вечеру одарили всех бедняков на деревне. А что до музыки, так мы подрядили на свадьбу всю банду трубачей, вот как!
Остальные судачили в том же духе, не обращая на танцы никакого внимания. Особливо занимали меня разговоры одного юного простофили с господской служанкой. Он увязался за ней с игривым хохотком и, отвешивая ей поклоны, вихлял задом и мял поля шляпы.
— Как живете-можете, Робэночка? — обратился он к ней, — С чего это вы строите из себя сахарную святошу? Сдается мне, засела в вас какая-нибудь хворь.
— Не вы ли сглазили, — огрызнулась та.
— Да-с, милочка, вы теперь уже девица на выданье, — продолжал паренек, — скоро ли кто-нибудь вас прихватит, как всех прочих? Морозец-то в нынешнем году знатный: все посевы хватило. Может, и вас схватит.
— Тех хватает, кто не улетает, — отбрехалась служанка. — Посмотрите-ка на этого молодца: откуда что берется! С чего это он раскудахтался, как теткина наседка; не видать ему моего проса, как своего носа.
Тут мой пентюх присмирел, так как весьма чтил сию девицу, да и серебряный полукушак, надетый на ней, был могучей цепью, притягивавшей его сердце! ибо надобно вам знать, что как только какая-нибудь служанка опояшет чресла этим дивным украшением, так не найдется такого лакея или бедного поселянина, который не бросил бы на нее столько же умильных взглядов, сколько кот на говядину, подвешенную на крючке. А потому заговорил он с ней таким несуразным голосом, что я не мог разобрать, плачет он или смеется:
— Н-да, старуха моя мне про вас говорила.
Но так как она ему ничего на это не ответила, то он повторил ей те же слова раза четыре или пять и дергал ее при этом за руку, чтоб обратить на себя ее внимание, полагая, что она дремлет или не думает о нем.
— Я не глухая и отлично все слышу, — отозвалась служанка.
— Для вас прицепил к шляпе шнур аквамалиновый, — продолжал крестьянин, — ибо моя крестная сказывала, что вы очинно этот цвет уважаете и износили аж с три таких исподницы. Намедни, идучи к винограднику, нарочно сделал крюк шагов на сто проселком, чтобы на вас поглядеть, да так и не поглядел; и кажинную ночь только о вас думаю-с, так уж мы в вас втюримшись; ей-ей, сто раз хотел биться о заклад со свояком нашим, с Мишо Купьером, что хоть целый день скакать на его большой кляче, а не найдешь девки такого приятного вида, потому как вы бричка во языцех во всей нашей округе по скромности и мягкости нрава.
— Что же это вы насмешничаете? — возразила служанка. — Вам бы только языком трепать.
— Ей-богу же нет, — поклялся парень.
— Брешете, — отвечала та.
— Н-да, — заладил он снова, — старуха моя, н-да; старуха мне про вас говорила, как я вам уже сказывал; коли вы хотите под венец, так только слово скажите.
Никогда еще не признавался он служанке так откровенно в своих намерениях, после чего, желая доказать, как сильно он ее любит, прошелся с ней в плясовой, задирая ноги и трепыхаясь руками и всем телом с такими выкрутасами, что его можно было принять за полоумного, бесноватого или одержимого падучей болезнью. Я нагляделся еще на многие всякие дурачества, но пришлось бы слишком долго их описывать. Довольно будет сказать, что я видел там совсем другие приемы любовного искусства, нежели те, о коих повествует нам сладостный Овидий.
Клерант внимательно следил за всеми происшествиями, а по прибытии большой толпы дворян, проследовавшей в залу замка, не глядя на свадьбу, он отправился за ними или, вернее, за мещаночкой, которая тоже туда вошла.
— Эй, кум, — обратился к нему сеньор, заметив его забинтовую голову, — кто это проломил тебе футляр твоего рассудка?
— Человечица, у которой его нет, — возразил Клерант, изменив голос, насколько мог. — У меня такая злая жена, что, вероятно, сам дьявол вселился в ее тело. Ах, господа, сердце мое разрывается — так я от нее страдаю! Один бог ведает, сколько раз я пытался ее образумить, колотя смертным боем, но ничего из этого не вышло, хоть и говорят, будто особы ее пола одного нрава с ослами и орехами, от которых не получишь никакой пользы, Пока не ударишь по ним как следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195