Идти вызвалось человек пятьдесят.
-- Ты тоже пойдешь! - велел один из воинов пленнику, много
лет назад захваченному при набеге на деревню племени уитото, да
так и оставшемуся с карихона.
-- Надеюсь ты помнишь, собака, что мясная пища не для
рабов! Это я к тому, что придется тебе готовить! -- обгяснил
воин, ухмыльнувшись.
Много ли отравы достали индейцы, где и как ее раздобыли --
об этом в точности не известно. Но только на обратном пути
предводитель отряда начал подумывать, что не худо бы настрелять
дичи -- запасы все давно сгедены. Остановились, выбрали
желающего и велели ему быстрее бежать вперед, да постараться
добыть тапира.
-- Дом уже близко, -- предложил кто-то, -- пусть сразу
несет мясо в деревню, а нам оставит только сердце, печень и
легкие.
На том и порешили, и охотник заспешил по тропе. К концу
следующего дня индейцы вышли к берегу речки.
-- Смотрите, наш друг не подвел нас! -- указал
предводитель на веревку, один конец который был привязан к
корню дерева, а другой уходил в воду.
Подойдя ближе, охотники увидели на конце веревки какие-то
потроха.
Люди повеселели, побросали вещи на прибрежный песок,
бросились разводить костер. Вскоре пленник уже снимал пену с
закипевшего бульона.
-- Буль-буль-буль, буль-буль-буль! - пел горшок с мясом, а
повару почему-то слышалось:
-- Отведай меня, отведай меня!
Впрочем на языке карихона эти слова плохо отличимы от
бульканья. И тут пленника осенило: горшок хочет, чтобы он,
повар, выпил хотя бы отвар, раз уж мясо рабам заповедано. Но
почему? Да потому, что в горшке, вероятно, вовсе не потроха
тапира, убитого ушедшим вперед товарищем, а что-то иное.
-- Эй, нельзя это есть, выбросим, а еще лучше пусть так и
варится, да только без нас! -- пытался образумить слуга хозяев.
Куда там! Его чуть не утопили, обвинив в нежелании кормить
народ. В смущенье и страхе повар пригласил охотников к трапезе.
Он до последней минуты надеялся, что сопровождавший группу
пятилетний мальчик, его добрый приятель, останется не
накормленным. Но мальчика разбудили и тот не успокоился, пока
не получил своей доли. Все, что мог сделать повар, это отрезать
любимцу кусочек поменьше да похуже.
Опасения повара оправдались сразу же после ужина. Отведав
мяса, охотники валились на песок один за другим, засыпая
мертвецким сном. Повар тянул их за волосы, щипал, щекотал, но
те даже не шевелились. Между тем из лесу послышался отдаленный
невнятный шум, а затем и могучее:
-- Оооох! Оооох!
Повар едва успел положить спящего мальчика на крышу
навеса, построенного индейцами для ночлега, как ветви
раздвинулись и из лесу вышли два человекоподобных чудовища. У
одного спереди сияла широкая окровавленная дыра.
-- Смотри, старуха, вот кто сгел мои потроха, - обратился
демон к жене.
Он обошел лежавшие на песке тела и вырвал спящим глаза.
Потом запихал их к себе в рану и из глаз образовалась новая
печень.
-- Кусочка не хватает, однако! -- пробормотал демон и
принялся шарить взглядом по навесу.
-- Вот теперь порядок! -- заметил он, запуская свои
корявые пальцы ребенку в лицо. Жена демона между тем срезала
спящим мясо с голеней - с тех пор у людей на этих местах одна
кожа да кости. Закончив дело, чудовища скрылись в лесу, а повар
просидел в кустах до рассвета.
Утром проснулись. Повар попытался вставить в пустые
глазницы орехи пальм мильпесо, но те не подошли по размеру. А
вот плоды под названием "кабаний глаз" пришлись впору. И все
было бы хорошо, если б, добравшись до дому, индейцы не начали
неумолимо превращаться в диких свиней, точнее в пекари - их
американских сородичей. Встав на четвереньки и громко хрюкая,
полсотни бывших охотников принялись разорять огород и подрывать
столбы, которые поддерживали крыши жилищ. Корзины, в которых
несли кураре, превратились в больших муравьедов, а духовые
ружья - в змей. Индейцы, остававшиеся в селении, убили одного
пекари, а остальные убежали вниз по течению реки туда, где
сейчас Бразилия.
От тех прежних пекари произошли нынешние. Однако
рассказывают, что в Бразилии встречаются такие пекари, которые
от пояса до головы - свиньи, а ниже пояса - люди, без шерсти.
Очень свирепые.
8. Смерть Сейсквисбуче
Отцы-первопредки для того и создали женщину Янтауки, чтобы
уничтожить Сейсквисбуче, который убил своего отца и жил с его
сестрой.
Вообще-то Сейсквисбуче выдал сестру замуж за мудрого
Нунулу, но все это была лишь уловка. Когда Нунула переехал к
жене, Сейсквисбуче замучил его разной работой --то храм
строить, то сеять, то на охоту идти; зато к жене он его так и
не подпустил. И это понятно, раз Сейсквисбуче сам с нею
постоянно совокуплялся. Когда Нунула завел о том разговор,
Сейсквисбуче ответил, что ходит к сестре просто поболтать,
Нунулу он между тем задумал убить.
Однажды Нунула пошел к реке и забрался на скалу. Появился
Сейсквисбуче. Нунула -- в воду, под скалу, а Сейсквисбуче
схватил здоровенный кол и стал тыкать им туда, где спрятался
Нунула. У Нунулы был волшебный камень, способный окрашивать
воду в цвет крови. Сейск- висбуче увидел, что вода покраснела,
и удовлетворенный, ушел.
В течение семи лет Сейсквисбуче был жрецом в храме. И вот
он почувствовал, будто что-то произошло и велел слуге разузнать
новости.
Слуга вернулся с известием, что на холме появилась
неизвестная красавица в чистых белых одеждах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85