У императора от испуга затрепетало сердце. Повсюду на горах вспыхнул яркий свет. Поистине:
Два мятежника прежде врозь готовились к мести.
Три мятежника ныне соединились вместе.
О том, как император избавился от этой беды, расскажет следующая глава.
Глава четырнадцатая
в которой будет идти речь о том, как Цао Цао благополучно доставил императорский двор в Сюйчан, и о том, как Люй Бу напал на Сюйчжоу
Это Ли Юэ, — сказал Ян Фын, разгадав обман, и приказал Сюй Хуану с ним сразиться. В первой же схватке Сюй Хуан ударом меча сбил Ли Юэ с коня, а остальные его сообщники рассеялись. Императорский поезд благополучно прошел через заставу Цзигуань.
Тай-шоу Чжан Ян выслал навстречу императору провиант и шелковые ткани, за что Сын неба возвел его в звание да-сы-ма. Чжан Ян, простившись с императором, ушел в Еван и расположился там лагерем.
Печальное зрелище ожидало императора в Лояне: дворец был сожжен, улицы и площади пустынны. Куда ни бросишь взгляд — все заросло полынью. От дворца остались лишь полуразрушенные стены, и император приказал Ян Фыну соорудить малый дворец для жилья. Чиновники, стоя среди колючих кустарников, приносили императору свои поздравления. Был издан особый указ о перемене названия периода правления Син-пин в период Цзянь-ань, то есть Установление спокойствия [196 г.].
В этом году опять был великий неурожай. Население Лояна составляло всего несколько сот семей, но и тем нечего было есть. Изголодавшиеся люди покидали город, срезали древесную кору, выкапывали коренья трав и тем питались. Все чиновники по должности ниже шан-шу-лана отправлялись за город собирать хворост на топливо. Среди развалин валялось много трупов. Никогда еще династия Хань не доходила до такого упадка, как теперь.
Потомки сложили об этом такие стихи:
Еще не застыла в Мандане кровь Белой змеи, а повсюду
Восстания красные стяги шумели уже над страной.
И Циньский олень изменился, земли алтарь приподнялся,
Удельных властителей выдвинул Чуский конь вороной.
И двор ослабел, и царили коварство, разврат и измена.
Почуяв бессилие власти, творил беззаконье злодей.
Увы, стали обе столицы местами неслыханных бедствий,
Что слезы из глаз исторгали у самых суровых людей.
Тай-вэй Ян Бяо доложил императору:
— Ваш прежний указ, государь, не был отправлен Цао Цао. Сейчас Цао Цао в Шаньдуне, и у него много войска; можно призвать его на помощь и этим поддержать правящий дом.
— Почему вы вторично докладываете нам об этом деле? Ведь мы уже отдали повеление, — молвил император. — Сегодня же пошлите к нему гонца.
Тем временем Цао Цао, проведав о возвращении Сына неба в Лоян, созвал своих приближенных на совет. Сюнь Юй поднялся и сказал:
— В древности Цзиньский Вэнь-гун поддержал Чжоуского Сян-вана, и князья подчинились ему. Ханьский Гао-цзу устроил похороны императора И-ди и тем снискал себе уважение Поднебесной. Ныне нашему императору пришлось скитаться, и если вы в такое тяжелое время возглавите войско и окажете помощь Сыну неба, то завоюете себе всеобщую любовь. Более удобного случая не сыскать, и если мы не воспользуемся им немедленно, то другие опередят нас.
Цао Цао пришел в восторг от этих слов Сюнь Юя и сразу же стал собирать войска. Тут как раз прибыл императорский гонец с указом, призывающим Цао Цао на помощь, и он поднял войска в тот же день.
Император находился в это время в Лояне. Стены города были разрушены, и отстраивать их не было возможности. А тут еще распространились слухи о скором приходе Ли Цзюэ и Го Сы. Сын неба все время пребывал в страхе.
— Что нам делать? — спрашивал он Ян Фына. — Гонец из Шаньдуна еще не вернулся, а сюда идут Ли Цзюэ и Го Сы…
— Мы хотим вступить в кровавый бой с мятежниками, чтобы защитить нашего государя, — отвечали Ян Фын и Хань Сянь.
— Городские стены непрочны, войск у нас мало, — сомневался Дун Чэн. — Что будет, если мы не добьемся победы? Нет, лучше уж перенести двор в Шаньдун и укрыться там.
Император послушался его и в тот же день выехал в Шаньдун. Не имея лошадей, сановники следовали за императорской колесницей пешком. Когда отошли от городских ворот на расстояние одного полета стрелы, огромное облако пыли вдруг заслонило солнце; грохотали гонги и барабаны. Подходила бесчисленная армия.
Император и императрица так дрожали от страха, что не могли вымолвить ни слова. Вдруг они увидели всадника, скачущего им навстречу. Это оказался гонец, возвращавшийся из Шаньдуна. Приблизившись к колеснице, он поклонился и сказал:
— Полководец Цао Цао поднял шаньдунские войска и направляется сюда по вашему повелению. Узнав, что Ли Цзюэ и Го Сы угрожают Лояну, он послал вперед Сяхоу Дуня с десятью лучшими военачальниками во главе пятидесяти тысяч отборных воинов, которые должны охранять двор.
Император возрадовался. Вскоре Сяхоу Дунь, Сюй Чу и Дянь Вэй приблизились к императорскому поезду. Представ перед лицом Сына неба, военачальники приветствовали его. Но лишь только император закончил свою беседу с ними, как доложили о приближении войск с востока.
— Это пешие воины Цао Цао, — сообщил Сяхоу Дунь, которому император приказал разузнать, что это за войско.
После того как Цао Хун, Ли Дянь и Ио Цзинь представились императору, Цао Хун сказал:
— Когда до моего брата дошла весть, что армия мятежников приближается, он обеспокоился, что Сяхоу Дуню своими силами управиться будет трудно, и потому послал на помощь нас.
— Цао Цао — верный слуга династии, — сказал император.
Под охраной прибывших войск императорский поезд двинулся дальше. Конный разведчик донес, что войска Ли Цзюэ и Го Сы приближаются ускоренным маршем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80