— Ведь она принадлежит кисти самого Чжан Сэнъяо, жившего во времена Цзинь!— Чжан Сэнъяо жил более пятисот лет тому назад, а этот портрет совсем новенький, — возразил приказчик. — Сейчас в мире развелось множество всяких подделок, причем очень искусных.— Ну, раз уж вы сомневаетесь в подлинности картины, я согласен уступить ее за пятьдесят лянов, — сказал даос.— И пяти лянов не дам!Даосу непременно нужно было заложить картину, а приказчик не хотел ее ни принимать, ни возвращать. Так они и спорили: один утверждал, что картина поддельная, другой доказывал, что она подлинная; один старался выбить побольше, другой — всучить поменьше. Вдруг послышалось шарканье сандалий, дверная занавеска откинулась, и в комнату вошел сам хозяин.— Воскуривали в полдень благовония? — обратился он к приказчику.— Воскуривали, господин, — доложил тот.Даос обернулся к хозяину:— Низко кланяюсь вам, почтенный юаньвай!— Сидите, сидите, наставник! — сказал Ху Хао, отвечая на приветствие.Поначалу он был уверен, что даос пришел за подаянием, но тут увидел, что приказчик разворачивает свиток.— Господин, наставник предлагает нам эту небольшую картину и просит за нее пятьдесят лянов. Я не посмел принять.Ху Хао мельком взглянул на картину и улыбнулся:— Ваша картина, наставник, конечно, хороша, но пятидесяти лянов не стоит.— Господин юаньвай, вы видите только одну сторону дела и не видите другой, — возразил Чжан Луань. — Пусть картина мала размером, зато она обладает удивительным достоинством.— Хотелось бы узнать, в чем оно! — недоверчиво произнес Ху Хао.— Здесь неудобно говорить об этом, — сказал Чжан Луань, — Но если вы соблаговолите побеседовать со мною с глазу на глаз, я вам открою тайну.Хозяин взял даоса под руку и провел к себе в кабинет. Убедившись, что их никто не подслушивает, он спросил:— Так в чем же секрет вашей картины?— В том, что она создана кистью бессмертного! — отвечал даос. — Если вы повесите эту картину в потайной комнате, куда никто из посторонних не заглядывает, воскурите глубокой ночью на столике благовония, зажжете две курительных свечи и, хлопнув три раза по столу ладонью, пригласите святую деву выпить с вами чаю, душа изображенной на картине красавицы снизойдет к вам.«Может, и в самом деле картину нарисовал бессмертный?! — в нерешительности подумал Ху Хао. — Нет, здесь что-то не так!»Заметив его нерешительность, Чжан Луань сказал:— Если вы мне не верите, я вам оставлю на эту ночь картину без залога. Вы убедитесь, что я говорил правду, и заплатите мне завтра деньги.— Как можно, наставник! Я вполне вам доверяю. Однако позвольте узнать ваше почтенное имя?— Меня зовут Чжан Луань, а прозвище — Достигший небес.Ху Хао кивнул и, войдя вместе с даосом в лавку, приказал приказчику:— Прими от наставника Чжана в заклад эту картину.— Ваше дело, господин, — проворчал приказчик. — Я человек маленький, и если он откажется выкупать картину, с меня не спрашивайте.— Можешь об этом не волноваться. А сейчас пометь в книге, что заклад принял я сам.Пригласив Чжан Луаня вместе с ним откушать, Ху Хао спрятал картину в рукав и повел гостя во внутренний зал. Там они вместе отужинали, а когда Чжан Луань собрался уходить, приказчик вручил ему пятьдесят лянов серебра. Здесь мы оставим Чжан Луаня, а сами расскажем о деве, изображенной на картине. Дева эта была обворожительна, и Ху Хао с трепетом ждал встречи с нею: ему не терпелось, чтобы поскорее наступила ночь и на городской башне ударили в барабан, возвещавший первую ночную стражу. Поистине: глазам приятно видеть победные знамена, ушам — слышать добрые вести!Едва настал вечер, Ху Хао приказал слуге хорошенько прибрать кабинет, а сам приготовил курильницу, свечи, чайный прибор и сказал жене:— У меня осталось несколько запутанных счетов, придется с ними разобраться сегодня вечером. Ты уж поторопи с ужином.У жены не возникло никаких подозрений. Когда супруги отужинали, Ху Хао сказал:— Ложись-ка спать, а я пойду немного поработаю.В это время в кумирне как раз прозвонил колокол, а на сторожевой башне ударили в барабан...Придя в кабинет, Ху Хао отослал слугу, повесил на стену портрет красавицы, зажег перед ним две курительных свечи, кашлянул и трижды хлопнул ладонью по столу. Тотчас же повеял ветерок, красавица встрепенулась, спрыгнула на столик, а с него — на пол. Это была очаровательная девушка не слишком высокого роста, изящная, как цветок лотоса.Девушка поклонилась Ху Хао и пожелала ему счастья. Ху Хао налил чашку чая и преподнес ей. Девушка выпила, поставила чашку на поднос и, не сказав ни слова, снова вошла в картину. «И впрямь чудесная картина! — восхитился Ху Хао. — Сегодня мы встретились впервые, так что, пожалуй, не следует быть слишком навязчивым. Поговорим в следующий раз».На следующий вечер Ху Хао вновь заявил, что уходит в контору. На сей раз это показалось жене подозрительным.«Сколько же у него там счетов? Если и в самом деле много, то почему он не занимается ими днем? Нет, здесь что-то не так!»Она тайком последовала за мужем, пробралась к окну его кабинета и, проделав дырочку в оконной бумаге, заглянула внутрь: муж разговаривал с какой-то девушкой.Охваченная яростью, женщина вихрем ворвалась в кабинет. Ху Хао вздрогнул от неожиданности и вскочил с места:— Тебе чего?..— Чего?! — клокоча от злости, выкрикнула жена. — Хорошими делами ты здесь занимаешься, старый хрыч! Говорил, над счетами поработаешь, а сам шашни завел. Живо отвечай, где ты раскопал эту беспутную тварь?Пока супруга Ху Хао неистовствовала, девушка успела незаметно уйти в картину.— Мэйсян, сюда! — позвала хозяйка служанку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154