Но мы также знаем — память об этом сохранилась в нашей семье, — что в лесу река протекает в каньоне. Во время паводка течение в нем бывает гораздо быстрее. Нужно покрепче привязать лошадь. На корме вы найдете свернутые веревки — обвяжитесь ими вокруг талии, чтобы вас не смыло водой, если вдруг вы потеряете равновесие. Тилья, ты должна наблюдать за мной. Если болезнь меня не возьмет — ведь мы все-таки на воде, — то я смогу сам управлять плотом. Но возможно, вода перестанет слушаться меня, тогда рулить придется тебе. Если я подниму правую руку, поворачивай направо, левую — налево. Если болезнь начнет действовать, Таль тоже не сможет тебе помочь, все будет зависеть от тебя.
Калико, хоть и сонная от конопли, сделала все возможное, чтобы, пока Тилья ее привязывала, цапнуть хозяйку за руку. Когда Тилья управилась с лошадью, плот уже зашел под свод деревьев, и девочка поспешила на свой пост на корме. Река заметно сузилась и бежала между обрывистыми берегами. На воде не было видно водоворотов, но течение казалось неспокойным — рукоять рулевого весла в руках Тильи дергалась и вырывалась, как живая. Она не спускала глаз с Альнора, чтобы не пропустить момент, когда он заснет и им с Миной придется взять управление на себя. Но пока ничего не происходило, вода повиновалась Альнору и спокойно несла плот в середине потока.
Теперь его песня раздавалась громче — бесконечная, повторяющаяся, но все время разная, как журчание воды. Она вспомнила о том, что говорил Силон: Альнор был свободным, неуправляемым, с бешеным темпераментом, как водопад, срывающийся в бездну. Тилья подумала, что этот водопад все еще бурлит в нем и он скрывает его под маской сдержанного поведения.
Вдруг Альнор взмахнул правой рукой.
— Толкай! — крикнула она Мине и навалилась на весло.
Течение реки не изменилось, но Тилья почувствовала, что плот вдруг накренился. Альнор все еще поднимал правую руку.
— Еще раз!
Плот выровнялся и поплыл дальше. Альнор опустил руку. Их окружали отвесные берега, густо заросшие деревьями. Плот нырнул и носом зарылся в водоворот пены. Водная гладь впереди смялась, как ткань. Пена обвила колени Тильи.
Альнор поднял левую руку.
— На себя! — прокричала Тилья.
Втроем они выправили плот, когда тот уже начинал вращаться в водовороте. Дальше течение было спокойнее. Тилья быстро подняла свое весло, отвязала страховочную веревку и кинулась к стойлу. Калико застыла от страха, прижала уши и напряглась, до предела натянув удила. Тилья ласково гладила лошадь по холке и тихонько с ней говорила, пока не убедилась, что та немного успокоилась. За это время девочка уняла сердцебиение и отогнала свой собственный страх, стараясь не думать о том, что будет, если Альнор не сможет подавать знаки.
Мина поймала ее взгляд и усмехнулась:
— Никогда не хотела умереть в своей постели.
Тилья улыбнулась в ответ и вернулась на корму.
Теперь вокруг них громоздились черные скалы, прорезанные тонкими ручейками, срывающимися в реку. Шло время. Альнор и Таль пока держались. Старик сидел прямо, устремив слепой взгляд перед собой, а мальчик рассказывал ему, что происходит вокруг. Альнор продолжал петь свою завораживающую песню, но теперь ее заглушал рев и шум воды. Вдруг Мина тоже тихо запела. Ее песня звучала немного по-другому, но была такой же неуловимой, струящейся, загадочной, убаюкивающей. В ее глазах появилось мечтательное выражение.
— Ты поешь кедрам? — спросила Тилья.
Мина загадочно улыбнулась, как ребенок, хранящий свой маленький секрет, и снова запела.
Река петляла в ущелье. На каждом повороте они прикладывали огромные усилия для того, чтобы удержать плот в середине бурлящего потока. Еще дважды они оказывались по колено в пене, но каждый раз Альнору удавалось с их помощью выправить плот. Что-то странное творилось с Калико. Хотя дурман уже выветрился, она, казалось, больше не замечала перипетий путешествия. Лошадь навострила уши и с интересом смотрела вокруг, издавая иногда приветливое ржание, словно чуяла где-то поблизости знакомую лошадь.
— Калико, кажется, думает, что где-то там у нее есть друг, — заметила Тилья.
Мина ответила многозначительной улыбкой:
— По-моему, впереди все спокойно. Справишься пока без меня? Пойду посмотреть, как там старик.
— Справлюсь.
Кряхтя и бормоча что-то, Мина отвязалась от страховочной веревки и поковыляла к Альнору. Она что-то сказала ему и прикоснулась к его лбу. В этот момент Тилья почувствовала, что плот оказался предоставленным самому себе, потому что старик перестал говорить с водой. Тилья едва справилась с веслом. Мина вернулась к внучке.
— Говорит, что пока держится. Но они оба чувствуют себя неважно и стали совсем зелеными. Не представляю, как мы повезем их обратно.
Они проходили поворот за поворотом. Все внимание Тильи было сосредоточено на Альноре, поэтому она не сразу заметила, что Таль в изумлении вскочил на ноги.
— Смотрите! — крикнул он.
На правом берегу впереди них возвышалась высокая, как сторожевая башня, скала. На самой ее вершине стоял единорог.
Он выглядел совсем не так, как Тилья представляла себе белых «наших зверюшек», был огромным, угловатым, тяжелым. Он имел странный, огненный окрас, и казалось, в его гриве блеснули искры, когда он заржал и мотнул головой. На фоне серого неба отчетливо выделялся длинный рог. Когда угрожающее ржание единорога эхом раздалось в каньоне, Тилья поняла, что это тот же леденящий кровь звук, который они слышали, когда везли маму из леса домой. Но ржание не было обращено к путникам, — казалось, он вообще не заметил плот, потому что пристально смотрел на противоположный берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76