Кн. Московский Иоанн ответил: "Мы к тебе не раз писали о лихих
делах от жидов. Как они наших людей от христианства отводили, отравное
зелье к нам привозили и пакости многим нашим людям делали. Так тебе бы,
брату нашему, не годилось и писать об них много, слыша их такие злые
дела"...
А еще раньше этого диалога все евреи из Бреста, жившие и торговавшие в
Москве, были изгнаны из Москвы и товары их сожжены.
А в 1563 году, когда Полоцк во время ливонской войны был занят русскими, все
евреи Полоцка были потоплены в реке по приказанию Иоанна Грозного,
которому местные жители - русские половчане - пожаловались на
притеснения и лихие дела евреев, бывших доверенными и арендаторами
польских властей и магнатов.
После этого события больше двух столетий, до конца 18 века, евреи вообще не
допускались, даже временно, на территорию России, как Московского царства,
так и Российской Империи.
Иначе дело обстояло с пребыванием евреев на русских землях, попавших под
власть Польско-Литовского государства после распадения Киевской Руси.
Обезлюдевшие было в течение почти трех столетий богатые и плодородные
земли по обеим сторонам среднего течения Днепра, равно, как и земли на запад
от них, начали быстро заселяться и оживать после ослабления татарской
опасности, и на них укрепился правопорядок и хотя бы относительная
безопасность и возможность для хозяйственной деятельности без опасения
постоянных татарских набегов, разорений и увода населения в рабство.
Эти, уже заселенные, земли стали собственностью государства ("Короны") и
польско-литовских магнатов, владельцев огромных латифундий, городов,
местечек, сел и хуторов; а население было превращено в бесправных рабов-
крепостных ("посполитых"). Эксплуатация этих земель при бесплатном
принудительном труде "посполитых" давала огромные доходы владельцам.
Трудолюбивые и энергичные земледельцы, в надежде на свободную жизнь,
которая им была обещана на вновь заселяемых землях, устремились на восток,
спасаясь от гнета крепостного права, принявшего в Польше особо тяжелые
формы. Но крепостное право пришло вскоре вслед за ними, как только они
обосновались и устроились. На них начали накладывать все новые и новые
повинности, целью которых было превращение их в рабов - "посполитых",
имуществом, трудом и даже жизнями которых распоряжались их
"владельцы", польские паны и магнаты.
Положение еще ухудшалось наличием целой армии посредников между
владельцами и его "подданными". Обычно это были евреи, которые брали от
владельца на откуп разные статьи его доходов: шинки, пошлины в городах при
внутренней торговле ("мнто"), мельницы, право рыбной ловли, право
пользования мостами через реки, плотинами (Созданные трудом тех же
крепостных), даже православными церквями, расположенными в границах
пожалованных земель.
А нередко владельцы сдавали в аренду и целиком все поместье со всеми
"доходными статьями".
Посредники, желая выколотить из всех "доходных статей", изощрялись в их
взыскании, учитывая, конечно, по своему усмотрению и свой посреднический
"заработок". В случае же малейшего неповиновения к их услугам стоял весь
полицейско-административный аппарат Польского правительства.
Не имея непосредственного сношения со своими "панами", "посполитые"
имели дело обычно с посредниками-евреями, а потому их гнев, возмущение и
негодование против всяких невыносимо тяжелых поборов обрушивался на
евреев и вызывал резкие антиеврейские настроения.
Украинский народ создал целый цикл "дум" - сказаний о еврейском угнетении, о
которых подробно пишет украинский историк Грушевский, которого как
социалиста (Украинский эсер) и как сотрудника большевиков, покаявшегося в
своих шовинистическо-самостийнических заблуждениях и приехавшего из
эмиграции им служить, заподозрить в антисемитизме нельзя.
В главе "Антисемитские мотивы в объяснениях Хмельниччины" ("Початки
Хмельниччины" стр. 123) Грушевский пишет:
"Евреи-арендаторы заарендовали все шляхи казацкие и заставили их своими
шинками - на одной миле по три шинка ставили, вынуждая казаков к покупке у
них водки и меда, и не дозволяя им самим изготовление этих напитков для
собственного потребления. Об этом "дума" говорит:
"Як иде украинський козак тай корчму минае,
А жид выбигае, та украиньского казака за чуб хватае,
Та ще його двома кулакамы по потылыци затыняе:
Що та мымо корчмы идет тай корчму минаеш"...
Заарендовали евреи все казацкие торги и брали "мыто-перемыто" от пешего и
конного проезжего, от всякой клади, даже от выпрошенной нищими их
милостыни. Ото всех забирали, что лучшее, а кроме того, говорит "дума":
"И ще ж то жыды-рендари у тому не пересталы -
На славний Украини вси козацьки церкви заарендувалы:
Которому б то козаку альбо мужыку дав Бог дытыну появыты
То не иды до попа благословытыся; - да пиды, до жыда-рендаря,
То положи бытый талер щобы жыд дозволив
Церкву одчыныты, тую дытыну охрестыты".
О поборах с разных промыслов известная "дума про поневолення козаччыны
жыдами" говорит:
"Который бы то козак альбо мужик схотив рыбы наловыты,
Жинку свою з дитьмы покормыты,
То не йде до попа благословытыся.
Да пиде до жыда-рендаря, до поступы йому часть оддать
Щоб позволыв на ричци рыбы наловыты
Жинку з дитьмы покормыты".
Из той же "думы" Грушевский приводит длинное описание, как казак взял
мушкет и проходил мимо шинка. Еврей-шинкарь его увидел и вот "жыд з
шынку выбигае - казака за патлы хватае", и ругает, как это он задумал "утя
вбыты".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18