На головы сыпались искры и мусор... Дорогу преграждали трубы, шланги... Мы ошалело вертели головами, отскакивали в стороны, спотыкались...
Мы были здесь лишними... Это, наверное, и Антон Петрович понимал. Иначе - зачем бы ему время от времени оглядывать нас с ног до головы, снисходительно улыбаться и покашливать: "Гм! Гм!.."?
Мы прошли немного по длинному ряду цементных плит, как по хорошей бетонной дороге. В одном месте двух плит недоставало и зиял темный провал. Шли мы, оказывается, над глубоким тоннелем. На дне его уложены в два ряда бетонные трубы. У труб не хватало двух колец-звеньев, и мы видели, как девчата в спецовках заходили в эти трубы, почти не наклоняя головы, как замазывали цементным раствором пазы между кольцами.
- Различных трубопроводов - в воздухе, на земле и под землей - только дня первой очереди комбината уже уложено сотни километров, - с какой-то торжественностью, словно докладчик с трибуны, говорил Хмурец-старший. Удобрения - в основном, аммиачная селитра - будут изготовляться из азота воздуха и природного газа. Газопровод сюда подведен с Карпатских гор... Но чтобы эти удобрения получились, нужны и жара до тысячи двести градусов, и холод до двухсот градусов, и давление до трехсот атмосфер. Хорошо, что Неман под боком: за час на комбинате будет использоваться до трех тысяч кубометров воды...
Мы только ахали от восхищения и удивления.
- В седьмом классе начнете изучать химию, многое поймете. А пока удивляйтесь на здоровье. Ну, не отставайте, идем дальше...
Около корпуса 343, где работала бригада дядьки Антона, происходило что-то фантастическое... Три здоровенных трактора, я сроду таких не видел, тащили на толстых, с человеческую руку, тросах какую-то стальную громадину-колонну. Скрежет, визг, треск! Колонна проворачивалась в петлях троса, медленно подавалась вперед. Железнодорожные шпалы, выложенные в три слоя двумя рядами, рассыпались под колонной в щепки, как будто были не шпалы, а спички...
Мы были ошеломлены увиденным.
- Больше ста тонн весит... - прокомментировал спокойно Антон Петрович. - Колонна синтеза аммиака называется... В ней и будет производиться аммиак, а из него - все остальные продукты. Видите вон ту красную металлическую конструкцию?
- Угу...
- Это постамент. На него и поставят торчком эту колонну. Отрегулируют, закрепят, начинят нутро разным оборудованием. Еще около пятидесяти тонн всякой всячины в нее натолкают...
- Антон Петрович, вы здесь?! Ой, как хорошо!.. - усатый рабочий в фуражке-мичманке и тельняшке, который бежал мимо, вдруг остановился и потащил Хмурца-старшего в сторонку. Они заговорили быстро, вполголоса, как будто завязали словесную перестрелку: "большой бетон", "компрессор", "вибратор"... Лицо у Антона Петровича все мрачнело и мрачнело.
- Ах, черт! Хлопцы, любуйтесь, потом придете сюда сами... - указал нам Хмурец-старший на корпус 343. Снаружи все стены сооружения были увешены блестящими баками и цистернами.
- Я все понял... - сказал Витя. - Им надо сегодня много бетона уложить в фундамент... Без остановки... А вибратор один испортился. Если не провибрировать - брак может получиться: раковины, пустоты.
Я с уважением посмотрел на Хмурца. Нахватался около папаши, словно репу грызет!
- Пошли туда! - предложил Гриша.
Внутри цеха стоял шум и гам, как во время пожара.
Двумя рядами, как дома в деревне, выстроились такие же большие бетонные глыбы. Я сразу догадался - те самые фундаменты. Одни были еще в лесах, с просохшими досками опалубки, другие наполовину ободранные, а в конце цеха размахивал стрелой с ковшом - и ему не было тесно! - экскаватор. Рыли, видимо, еще один котлован под фундамент. У экскаватора очередью выстроились самосвалы, и он ни одного не обижал, насыпал каждому полный кузов да еще посвистывал-торопил: "Быстрее! Быстрее!"
В другом конце цеха, куда мы свернули, самосвалы забили все ходы и выходы, окружили одну опалубку в лесах и зеленый, на автомобильных колесах, подъемный кран. Водители выскакивали из кабин, ругались друг с другом, заглядывали в кузова, в отчаянии взмахивали руками: боялись, чтобы бетон не застыл, не окаменел. Кричали они и на медлительного машиниста крана, который спокойно подымал контейнеры-бадьи с бетоном, и на парня, что стоял на самом верху опалубки и командовал машинисту: "Вир-р-ра!", "Ма-а-йна!" - или показывал рукой вправо-влево. Но все звуки заглушались невыносимым вытьем-стоном: ы-ы-ы-у-у-у-а-а-а-э-э-э... Как будто гигантский паук душил гигантскую муху или забрасывали чем-то циркулярную пилу, а она кромсала на части, рвала, с голодным пронзительным визгом выбиралась наверх...
Мы сразу оглохли и обалдели. Пробрались поближе к самосвалу, который намеревался вывалить бетон в обложенную досками яму. В этой яме стояли два контейнера, около них управлялись двое рабочих: один подчищал разбросанный по берегам бетон, второй вертел-указывал рукой в рукавице шоферу: "Еще! Еще! Хорош!" Закряхтел по-стариковски, начал задираться вверх кузов самосвала. Ш-шух! Рабочий помоложе вскарабкался на скат машины, поскреб шуфлем по дну и бокам кузова: "Всё-о-о!" Спрыгнул на землю, смахнул рукавицей с раскрасневшегося лица пот. До чего же знакомый парень!
Самосвал тем временем газанул от ямы. К контейнеру спустились тросики с крючками - подал машинист крана. Второй рабочий подцепил контейнер, и тот взвился в воздух. А к яме, вырвавшись из окружения машин, уже двигался задним ходом второй самосвал - ближе, ближе... "Стоп!" - махнул хлопец шоферу рукавицей. Пи-ип! Пи-и-ип! - сигналит над головой машинист крана: берегись, летит пустой контейнер! Пока опускали порожний и цепляли второй, шофер самосвала пританцовывал от нетерпения на подножке кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47