Взбрыкивают одновременно левыми ногами… Смелее ногой брыкай, Галка! Кружись вокруг меня, а я вокруг тебя…«Кавалер»-бабушка и «кавалер»-Галка топают друг на дружку, как козы, стукаются ладонями над головой, «взбрыкивают» и кружатся. Тётя Люба и Галкина мама приплясывают на месте, уперев руки в бока.– Надо, чтоб четыре пары было… Или восемь… – говорит бабушка. – Обменя-а-ались кавалерами! Танцуем все по кругу, как в польке… Ля-ли-ля… Ля-ля-ли…Дверь у меня неожиданно заскрипела. Галка вздрогнула с перепугу, присела – потом прыг на сцену! И все разошлись, застыдились.– Ну что же вы? Это наш Женя! – протягивала к тёте Любе и Галкиной маме руки бабушка. – Идёмте, ещё четыре фигуры покажу. Красивые очень… Ты, Галка, ни одного танца не знаешь. Видела, как танцуете: что ни играют – подпрыгиваете на месте, кривляетесь…Галка со сцены не сходила, быстренько совала в петли занавеса проволоку. Ей стали помогать мама и тётя Люба.Под окном засигналила машина, послышались знакомые голоса. Я бросился во двор, там интереснее.Женя Гаркавый стоял в кузове грузовика и подавал вниз, в руки Валерию, длинные скамьи.– Расставлять будете по росту! – распоряжался Левон Иванович. – Сзади поставите, а впереди пусть на стульчиках садятся… – Он заглянул в кабину грузовика, подал шофёру бумажку. – Директору поклон и вот – расписка. Пусть не беспокоится, всё будет в целости и сохранности. Стойте, стойте! Не несите сразу в зал! – закричал он на малышей, что вцепились, как муравьи, в скамьи. – Надо с них пыль стереть, ножки очистить от земли. Под стеной конторы комбината стояли…Дете-е-ей собралось! Подбежали и Павлуша с Генкой, Серёжа, появились откуда-то Вася и Жора, из других домов пацаны примчались. Две совсем молоденькие мамы прикатили коляски с сосунками. Неужели и этим, в колясках, интересно будет смотреть кукол? Х-хэ… Соску изо рта не выпускают. Зрители!Толстая тётка, как будто сестра той, что на рынке в воротах билетики проверяла, пролезла к самой двери, расталкивая взрослых и детей направо-налево.– Я здесь занимала очередь за женщиной в красном джемпере! На минутку отпросилась отойти… Где она? – И наклонилась ко мне, спросила шёпотом: – Что здесь будут продавать?Я сказал что. Тётка плюнула под ноги, вылезла, ругаясь, из толпы.– Не напир-райте! Ещё не пропускаем! Рано ещё, сказано! – надрывался у дверей Саша.– Товарищи! Товарищи! – уговаривал всех, взрослых и детей, Левон Иванович. – Расходитесь по домам. Спокойно пообедайте, тогда уж приходите, занимайте места! Нельзя ведь работать в таких условиях!Дядя Левон хотел ещё одну сцену прорепетировать: Эрпиды опять превратились в шары, стартуют к своему кораблю-спутнику. Танька и Ванька задирают кверху головы, машут ручками и кричат: «До свидания! Не забывайте нас!» Жучок должен скулить и выть от тоски. А я с Серёжей – мы же Эрпиды! – зажимаем себе рты и кричим неразборчиво, еле слышно: «А-о-ум!!!» Высоко уже, значит, поднялись…Все «артековцы» направились в пионерскую комнату, а тёти пошли протирать скамейки.Галку дядя оставил – учиться открывать и закрывать занавес.А мы репетировали. Жора до сих пор не принёс из дому Жучка и ходил, лаял, подняв кверху голую руку. Левон Иванович не выдержал, прогнал его. Потом порвались нитки, за которые надо было поднимать «на небо» шары-эрпиды. «О господи! Как пережить этот день?!» – Левон Иванович сел на табуретку, схватился за голову. Потом отправил всех на обед, а сам остался с Галкой – будут, наверно, ремонтировать подъёмное приспособление.Какие мы были чудаки! Хотели всё удержать в тайне до дня «П»! Хотели всё сделать только своими руками!.. А тут и взрослые подключились, и старшеклассники, а всей работы никак не переделать. А может, так и надо было? Может, у дяди Левона такая задумка и была? Чтоб побольше людей втянуть в общее дело…Прибежал я с обеда, а у двери шестого дома уже никого нет и под окнами нет. Все внутри, из комнаты слышен гул и гам.Дёрнул ту дверь, через которую идут на сцену.– Где Жора? – набросились на меня ребята. – Начинать уже пора!Левон Иванович нервно расхаживал по сцене, сцепив руки за спиной. Вынул стеклянную трубочку с таблетками, вытряс одну – и в рот.Вдруг зашевелился занавес, под него просунул голову, а потом вполз на четвереньках на сцену Жора. За собой тащил школьный ранец.– А наро-о-оду! Не пробиться, не протолкаться! Сзади на скамейки с ногами забрались! – восхищался он.– Молодой человек! Ты меня доведёшь до инфаркта! – помахал у него перед носом пальцем дядя Левон. – По своим местам, быстро.Галка схватилась за шнур, смотрит на Левона Ивановича: «Уже?» Занавес всколыхнулся и медленно раздвинулся в стороны. Не всю сцену Галка открыла, а только на ширину ширмы. Тром-м! Трем-м! Тринь! – подала голос гитара. Го, так ведь это Валерка! Спрятался в уголке, делает «музыкальное сопровождение». И когда Левон Иванович успел с ним договориться?Павлуша запел дрожащим голоском:– Нам не страшен серый волк! Серый волк! Где ты бродишь, гадкий волк? Фью, фью… – Губы у него дрожали, и свист не получался.Наша Марина и то лучше свистит. А своего Ваньку он вёл хорошо! И пританцовывала кукла, и под кусты заглядывала, и хмыкала – нашла что-то…Опять Павлуша-Ванька засвистел: где Жучок? А Жора наклонился над ранцем, копошится, никак не вынет собачку. Вдруг и Павлуша разинул рот, и мы разинули: Жора поднял на руке не чёрного Жучка, а рябого, разукрашенного белыми кружочками. Жучка шили как куклу-перчатку, как будто он всё время ходит на задних лапах. Сказка, чего не бывает. А у этой и ноги задние появились, болтаются как привязанные, и хвост завёрнут баранкой на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51