Давно уже спиннинг забрасывает, мускулы – как у борца.За три дня до премьеры на дверях подъезда шестого дома, в котором пионерская комната, Левон Иванович вывесил объявление.И мы опять перепугались: конец! Отрезано! Отступать дальше некуда!
ВСЕМ! ВСЕМ!
Всем ребятамот трёх до 13 лет,которые живут на нашей улице!
ЭРПИДЫСПУСКАЮТСЯ НА ЗЕМЛЮ!!!
Встречайте их в воскресеньев 15 часовв пионерской комнате дома № 6
Спешите!!!
Спешите!!
Спешите!
Могли бы и не вывешивать такого объявления. И так уже все знали, что есть театр кукол, что скоро он покажет спектакль.Интересно, куда Левон Иванович думает поместить всех зрителей? В эту пионерскую комнату, если натолкать, как сельдей в бочку, войдёт человек сто пятьдесят. Без сцены, сцена не в счёт. Но ведь никто так спектакли не смотрит. Хорошо в настоящем театре: там сидишь себе спокойно в кресле, и никто тебе не мешает. А что будет твориться у нас? Даже стульев ещё нет…Левон Иванович говорил, что в зале кукольного театра есть такие зоны – ничего не увидишь, как ни вертись… Но главное – нет никакой мебели в пионерской комнате!Ой, не надо было вывешивать объявления. Его ведь читают и взрослые не только с нашей улицы. Многие здесь ходят…Дал маху Левон Иванович… Что дал, то дал!
ЭТОТ БЕЗУМНЫЙ, БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ «П»… Воскресенье началось необычно. К нам кто-то пронзительно позвонил в дверь. Не дождался, пока выйдут открывать, и опять: динь! динь! динь!Мы наперегонки бросились в прихожую.Васина мама! Лицо перекошенное; сморщенное, на нём какие-то клочья висят.– А буб-бу-бу! Грум-гум! – поздоровалась она на незнакомом языке.– Что? Что? Заходите! – приглашают и мама и бабушка.– Спа…си…те! Го…рит!!!– Где пожар?! Ой, да как это…Тётя Клава показала обеими руками себе на щёки.– Редька! И перец не тот купила – жгучий!!– Намазалась? Обожгла?! Надо яичным белком смазать… – засуетилась бабушка.– Мазала белком… Ой, не могу!.. Кожу стянуло, как клеем «БФ»!Бабушка бросилась на кухню, схватила арбуз (вчера купили, сегодня должны были есть) – шах ножом пополам!– Вот… Намажьте скоренько.Тётя Клава наскребла обеими руками липкой кашицы – и себе на лицо! И ещё, и ещё…– О-о-о! – стонет облегчённо. Помогло, наверно.Ещё бы! Такой вкусный, наверно, такой сладкий арбуз! Зрелый, всё красно внутри…Я и Марина следили глазами за тётиными руками – от арбузных половинок к лицу, снизу – вверх.И вздыхали…– О-ох… – стонала Васина мама. – Полдома обежала, спасения не могла найти. Сколько стоит ваш арбуз? Я уплачу…– Да что вы! – замахали бабушка и мама на тётю Клаву. – Как не помочь, если несчастье у человека.– Ну, спасибо вам… Ой, побегу смывать! Сегодня и спать не буду ложиться. Мой артист ещё слов всех не знает, будем зубрить.– А мы сейчас пойдём занавес вешать, – забеспокоилась бабушка. – Шили до полуночи…Я знал, что шили занавес для театра бабушка и Галка со своей мамой на квартире у Галки. Домоуправление поздно на занавес отпустило деньги, и нужный материал купили только вчера. Левон Иванович хотел показывать спектакль вообще без занавеса. Но что это за театр, если сцена без занавеса? И в кукольном театре нужен занавес с двух сторон, впритык к ширме. Иначе, где спрячется артист до выхода или после выхода на сцену?Ушла тётя Клава, ушла и бабушка к Галке. Хотела бежать за ней и Марина, но мама не пустила.– Посиди, скоро со мной пойдёшь. Сейчас проверим, как Женя слова знает. А ну, давай сюда листки!И такой экзамен мне устроила!– И ты ещё не знаешь, сбиваешься! Хочешь, чтоб на меня люди пальцами показывали: «Это ваш сын!» Хочешь, чтоб я сгорела от стыда?– Пальцем показывать на человека некультурно! – заметила Марина.– Я не могу тараторить без передышки! Это не стихотворение. Подавай мне реплики, тогда всё скажу.– Какие ещё реплики?– Слова, которые передо мной другие куклы говорят.Сдалась мама, бросила меня экзаменовать.И чего они всполошились? И моя мама и Васина… У нас и так поджилки трясутся…Я выбежал во двор. Павлуша и Серёжа преспокойно гоняют мяч. Васи и Жоры не видно… У дверей дома номер шесть толпятся малыши. Рядком стоят совсем крохотные стульчики и табуретки. Видимо, из детского сада или ясель взяли. В дверях подъезда торчат Валерины сестра и брат – Аленка и Саша. Стоят напротив друг друга и сплёвывают в горсточки кожуру чёрных семечек. Культурные – ужас! Саша изредка покрикивает на малышей контролёрским голосом:– Не напир-рать! Стать по очереди!Но никто не напирал. А в очереди стояли только стульчики и табуретки. Дети играли на асфальте в догонялки и «кошки-мышки» и вопили на разные голоса.Что принесли стульчики, это хорошо. Только почему так рано? Ведь ещё и двенадцати нет…– Ты куда? – Саша упёрся ногой в стояк двери, прижав платье Алёны. – Приказано никого не впускать!– Это Женя из нашего дома. Он – артист! – сказала Аленка и выдернула платье из-под Сашиной ноги.– Много тут всяких бродит… – проворчал Саша, опуская ногу-шлагбаум.Иван Иванович номер два!Я толкнул Сашу в грудь и пролез между ними. Меня – и не пускать?! Да кто он такой? Без году неделя, как приехал, а уже распоряжается. Видали мы таких командиров!Коридор… Справа – глухая стена, в левой – две двери. Обе ведут в пионерскую комнату, только первая в зал, а вторая – на сцену. Я потихоньку приоткрыл первую.Бабушка, Галка со своей мамой и Любовь Васильевна не занавес цепляли, а… танец разучивали! Кадриль!– А теперь угловые пары по очереди, крест-накрест, меняются кавалерами! – командовала бабушка. – Сходятся на середине квадрата, топают друг на дружку ногами… Та-а-ак!.. Ударяют правыми ладонями над головой… Хлопни по моей руке, Галка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51