А с другим концом повозились: то обрушится песчаная стенка, то стукнешься в потолок головой, и за воротник сыпанёт сырой песок. Холодный!Выскребли в левой стенке от пола до потолка наискосок желобок-канавку. По ней повели свободный конец доски… Но тот, что уже вставили, просверлил за это время вместо щели дыру – хоть бревно вставляй. К потолку доска и близко не пристала, две руки можно засунуть.– Не суй, и так в глаза сыплется! – рассвирепел вдруг Жора.Увидел, что сам выдумал ерунду, а на меня рычит.В пещере опять потемнело: на этот раз Серёжа голову всунул.– Камни подложите под концы доски, – посоветовал он.Жора хотел лягнуть и его, но передумал, протянул руку: «Дай!»Серёжа мигом принёс два камня. Но те мало помогли, щель под потолком всё-таки осталась.Ну и песочек здесь! Лучшей земли копать и не придумаешь – сам сыплется.– Пророете с полметра – зовите нас. И вправо больше поворачивайте, а то подроемся под асфальт, – сказал я Васе и Серёже.– Ага. А мы ещё доску поищем, заложим, – добавил Жора.Палки мы оставили им – в пещере мягко. Себе взяли железный прут и совок, который принёс Павлуша.Казалось, мы сделали всё, чтоб работать спокойно и в безопасности…Жора долбил под грушей прутом, а я черпал совком, выбрасывал землю. Она поддавалась с трудом. Ясно, разве прут и совок инструменты? Забава для малышей… Вот если б настоящую лопату или такую, как у рабочих, что колодец прочищают! Даже тонкие корни могли б рубить, чтоб не мешали.Я тюкнул по одному корешку совком. А он как струна – дрин! Глаза засыпало землёй…– Ы-ы-ы… Помоги, у тебя руки чистые!– Сам помогайся, у меня тоже грязные. – Жора долбил старательно, приговаривая: – Г-гах! Г-гах!Я вытащил из штанов самый низ рубахи, там она ещё не запачкалась, и протёр глаза и лицо.– Пилу бы… Пилой корни отрезать… – подсказал сверху Павлуша. Он больше наблюдал за нами, чем за домом и рабочими.Жора постучал себе по голове: звонко, как в пустую посудину:– Слышал? Сиди и молчи…И верно: разве пилой перепилишь эти грязные и тонкие, как верёвочки, корни?И зачем было копать именно под грушей? Никто ведь нам не приказывал. Подземный ход в любом месте может выйти наружу. Я так и сказал Жоре и даже руки отряхнул.– Подчищай давай… Всё сначала начинать? Здесь уже яма какая. А если…Жора не кончил. Снизу склона поспешно полз на четвереньках белый, как мел, Серёжа. Рот разинул, с головы и лба песок сыплется…Шевельнул губами:– Там… Васю… засыпало!Сверху завопил Павлуша:– Обвал!!! Спасите!Пещеры не было. Был широкий провал, сверху навис тоненький слой дёрна. На дне – куча песка в пояс, торчком стоят глыбы земли. У края кучи вмятина, словно человек лежал, ладони по обе стороны отпечатались.– Он уже удрал, спрятался, – сказал Жора.– Это я здесь лежал, с краю… – всхлипнул Серёжа. – Меня только по грудь захватило. А Вася – там… – показал он под обрыв.Жора опустился на колени, гладит песок, будто умом тронулся. А я слышу: ползёт у меня меж лопаток холодная струйка пота…И вдруг как бросимся на завал! Руками рвём, под себя гребём, в стороны рассовываем… И ещё, и ещё! А в груди сдавило от страха – не вздохнуть.– Тише! Стонет, кажется!.. – кричит Жора.Нет, это Серёжа давится слезами, всхлипывает…Павлуша тоже трясётся на берегу, прижал кулачки к груди.Что-то тёмное мелькнуло над нами, тяжело ухнуло в овраг. А-а, тот дядька, что в шляпе… Опёрся на лопату, как спортсмен на шест, и прыгнул…– Доигрались!.. А я не поверил сначала, опять, думал, глупые шутки… – Рабочий поплевал на руки. – Сколько их там?– Один! Один Вася! – закричали мы.– Куда головой, кто помнит?– Туда! У-у-у… – тянул Серёжа.– А ты, малый, беги за его мамашей! – махнул рабочий на Павлушу.Дядька откапывал и быстро, и осторожно. А по обе стороны от него разгребали мы. Бренк! – стукнула лопата о доску. Дядька отбросил инструмент в сторону, осторожно вывернул доску руками… Что-то показалось в ямке пёстрое и опять засыпалось землёй.– Его рубашка! В клеточку! – закричал я.Рабочий расставил ноги пошире, чтоб не наступить на Васю, и раз, два, три!.. Разворотил землю по сторонам, сделал ямку там, где должна быть голова… Есть!.. Волосы рыжие видны, затылок…– Хорошо, что не вверх лицом… – Дядя сорвал с себя и отбросил шляпу. Ещё гребок, ещё… Вот и вся голова Васи видна. Выгреб ямку под лицом… Дыши, Вася! Дыши, Рыжик!А Вася не хотел дышать, не хотел оживать…– Неживой!..Серёжа опять всхлипнул, схватил лопату. Длиннющая ручка не слушалась его, моталась в стороны. А мы всё гребли: слева от рабочего – я, справа – Жора. Может, и мешали дядьке: суетились слишком.
Лопата опять у рабочего. Упёрся в целую гору песка – сдвинул с Васиной спины… И ещё раз! Ну-у… Ну-у! Дядька бросил лопату, погрузил обе руки в песок, нащупал туловище Васи. Вынимал его осторожно, потряхивая немного, пошевеливая…А на берегу уже тётя Клава, Васина мать, и профессорша, и наша бабушка, и ещё какие-то незнакомые женщины, не из нашего, наверно, дома.– Где он? Пустите меня к этому извергу, я его на куски разорву! – кричала тётя Клава. Лицо у неё было в багровых пятнах.И тут увидела тётя Клава, что Вася висит на руках у рабочего.– А-а-а… – начала она садиться, и все тёти подхватили её – поддержать. – О-о-о!!! – застонала, запричитала она на весь микрорайон. – О, сыночек мой! А зачем же ты сюда забрался на свою погибель!..Она вдруг вырвалась из рук женщин, мелко затопала по скату вниз, растопырив руки, как надломанные крылья.Вася лежал уже кверху лицом, голова запрокинута назад и немного повёрнута в сторону. Даже через корку песка видно, что лицо у него тёмное, губы синие…Усатый дядька быстро прочистил ему платочком нос и рот, забросил Васины руки за голову – pa-аз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51