Все эти домики с садами внизу, и пристань за ними, и деревообрабатывающий комбинат левее, напротив школы, стоят на дне былого Немана. Вот это была река! Километр в ширину, не меньше.Наша улица одним концом поднимается в гору, к школе, второй конец тоже поднимается и упирается в старый город. Оба конца на горках, а возле нашего дома низина, и вся дождевая вода мчится сюда. Песка за ночь нанесло, щепок, мусора – весь асфальт укрыт!Дядя Левон смотрел на застывшие струи песка на асфальте, двигал бровями… И вдруг быстро направился через дорогу!– Ах ты, мать честная!.. Ай-я-яй…Мы тоже перебежали через асфальт и увидели, что наделала за ночь вода. Поток выломал цементные плиты бордюра, и вода хлынула с асфальта вниз по обрыву. Ров вырыла – с головой можно спрятаться. Чей-то огород внизу до середины занесло песком.Краешек асфальта навис над рвом, на дне его две цементные плиты валяются…Левон Иванович обернулся – к какому дому подбирается ров? К нашему! А Вася прыг тем временем на провисший асфальт, а потом еще раз ногами – грох! Мы хлоп-хлоп глазами, а Васи – нет!.. Только что-то загудело и по дну рва покатились обломки асфальта, камни мостовой…Дядя Левон склонился над рвом:– Что, испугался, небось? Берись за мою руку!Но Вася за руку не схватился, а выбежал из конца рва, где края пониже, и вскарабкался по зелёному склону к нам.– Ух, здорово! – почёсывает спину. А сам белый от страха!– Не надо, ребята, помогать дождю. Ещё два ливня, и вся наша улица в тартарары провалится. А там и к дому ров подберётся…– И дом перевернётся?! С людьми?! – испугались мы.– Не допустим этого! Задавим гидру в зародыше. Обождите меня, я пойду позвоню куда надо. Э-э, а что ж вы руки – забыли? Всем поднять!Ждали мы, ждали дядю Левона – нет. Устали руки, и мы вместо правых подняли левые. А тут и Левон Иванович вернулся, проговорил с досадой:– Суббота… Выходной! Никуда не смог дозвониться. А тут каждый час дорог!Мы начали с ним искать ливневый колодец. Нашли его напротив угла соседнего дома и не в самом низком месте. «Просчёт проектировщики допустили…» – заметил Левон Иванович.Колодец был весь, по самую решётку, занесён песком.– Без специальной лопаты и не вычистишь! – вздохнул дядя Левон.А если бы нашлась лопата, так что – тут же начал бы откапывать?!Ну и Левон Иванович!Он уже неохотно шёл с нами к школе, всё думал, наверно, о том колодце. И не замечал, что мы опустили руки.Совсем немножко осталось до школы, и кончились на первой нижней улице домики, сошли их огороды в клин. В этом месте с нашей улицы вела вниз по скату широкая деревянная лестница с перилами. Длинная, на середине даже площадочка сделана – отдыхать.Сошли мы вниз, а тут и забор деревообрабатывающего комбината. За ним – несколько низких, закопчённых и запыленных строений, высокая труба, горы опилок, досок, брёвен… Забор длинный, влево тянется почти до окраины города. Между столбиками забора большие пролёты, на каждом висит голубой лист фанеры с большой белой буквой посредине. Одна буква – на целый лист! Мы шли вдоль забора и вслух читали: !АДУРТ ЬТСОНЬЛЕТИДОВЗИОРП ЕТЙАШЫВОП Одно только слово АДУРТ запомнили.– Дядя Левон, это по-какому написано – АДУРТ? – спросил Павлуша.– Не может такого слова быть! Где написано?– А вот, на заборе…Левон Иванович отошёл подальше от забора, на другую сторону улицы, читая по одной букве: ПОВЫШАЙТЕ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА! – АДУРТ – это «труда». Вы не с той стороны идёте.Пошли мы по улице дальше, а Левон Иванович всё качал укоризненно головой и говорил:– Ай-я-яй, до чего глупо могут делать взрослые люди! С самолёта надо их ребусы читать!.. И разве рабочие только в одну сторону ходят? А фанеры сколько израсходовали!Забор комбината кончился. Не кончился, а повернул к Неману. И на этом заборе, что вёл к реке, тоже висели буквы, до ворот с домиком-будкой, и после проходной.– Нет, не могу удержаться!.. Побудьте здесь, а я зайду поругаюсь!И дядя Левон исчез в той будке, что у ворот. А мы стояли и не знали, что нам делать.Долго не было дяди Левона, наверно, ругался он не с одним человеком.И я, и Жора, и Павлуша по два раза прочли буквы, что были на этом участке забора. Когда бежишь к Неману – ,ЫЦИНТОБАР И ЕИЧОБАР когда назад – РАБОЧИЕ И РАБОТНИЦЫ, А вместе с теми, что на первом заборе, – «Рабочие и работницы, повышайте производительность труда!» Наверное, все, как только кончат работу, бегут сначала к Неману и уже оттуда идут вдоль забора и читают этот призыв.Пропал дядя Левон, забыл, куда мы и зачем шли…Я подошёл к забору и стал на четвереньки, Павлуша возле меня во весь рост, и Серёжа вскарабкался вверх, как по ступенькам, – посмотреть, что делается за этим высоким и плотным забором.Он смотрел и мычал, ухал, а нам ничего не говорил. Павлуша дёрнул плечом, чтобы сбросить его, пусть и другой кто посмотрит. А Серёжа не захотел спускаться, ещё сильнее уцепился за верх забора. Тогда Павлуша ступил в сторону, и Серёжа повис на руках, загрохал ногами по забору.Мы опять стали лесенкой, и наверх забрался уже Вася. Но только он схватился руками за забор, Павлуша из-под него – верть! Двое уже висят, болтают ногами…– И я хочу посмотреть!.. – захныкал Генка.Но мы даже не обратили на него внимания. Жора лезть наверх не захотел, и мы нашли себе дырочки, начали смотреть, что делается во дворе завода.А там ничего не делалось. Вровень с забором лежали в клетках-штабелях доски и брусья, и ничегошеньки не было видно.Гоп! Гоп! – попадали вниз Вася и Серёжа, и мы пошли по улице к окраине. Последние деревянные домики – и конец города, пустырь, молоденькие, в пояс, сосенки и ёлочки – посажен новый лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51