Несомненно, там жили люди: тростниковая крыша была в исправности, у порога в двух-трех местах виднелась пролитая вода. На полоске возделанной земли росли овощи. Но дверь хижины была наглухо закрыта, и, сколько они ни стучали, никто не вышел.– Наверно, пастух в поле, – предположил Феликс. – Но я не понимаю, почему это в таком глухом месте дверь на запоре.– Никакого запора нет, – возразил Марон, указывая на щеколду. – Там кто-то есть. Дверь заложили изнутри.– Впустите нас! – крикнул Марон. – Мы вам не сделаем ничего худого. Мы только хотим поесть!Никто не отозвался. Они втроем налегли на дверь, но у них не было сил отвалить или хотя бы сдвинуть с места тяжелую перекладину, на которую дверь была заложена изнутри,– Впустите нас, – жалобно протянул Бренн. – Пожалуйста, впустите!Откуда-то сверху их окликнул женский голос.– Кто вы такие?Вскинув глаза, они увидели голову женщины, высунувшуюся из слухового оконца, под самой крышей.– Нас выбросило на берег после крушения, – объяснил Бренн. – Впустите нас.Голова исчезла. Они услышали шаги, женщина сошла вниз и отперла дверь.– Я очень перепугалась, – объяснила она.– Что же тебя так перепугало? – спросил Бренн, но тотчас отвлекся от ее страхов и спросил: – Ты можешь нас накормить? Мы уже несколько дней не ели.Он пытался припомнить, сколько дней они голодают, но не мог. казалось, – бесконечно долго. Когда же они ели в последний раз?Не дожидаясь дальнейших объяснений, женщина подошла к нише в грубо оштукатуренной стене и принялась там хлопотать. Трое друзей стали осматриваться. В хижине, по-видимому, была всего одна комната. В ней находился очаг – несколько камней, положенных на утоптанный земляной пол. Дым выходил через отверстие в крыше. В одном углу виднелось убогое ложе – соломенная подстилка, накрытая тряпьем; на подушке спал младенец. Еще были две скамьи и низенький столик, сколоченный из неоструганных досок; над дверью устроен небольшой помост, служивший кладовой. С этого помоста и окликнула их женщина.Хозяйка, смуглолицая крестьянка, тем временем поставила на стол хлебцы, которые сама испекла, и горшки с козьим молоком.– Я перепугалась, – повторила она. – Здесь рыщут мавры! Мавры – в данном случае жители Мавритании, древнего государства в Северной Африке, находившегося во II – I веках до н. э. на стадии разложения родового строя. Мавритания рано подверглась римскому влиянию и колонизации. Однако, вследствие начавшегося в стране восстания, покорение ее римлянами было завершено лишь в 45 году н.э.

Бренн понятия не имел, кто такие мавры. Уплетая вовсю, он, однако, умудрился с набитым ртом спросить:– А что они тебе сделают?Женщина рухнула на колени возле убогого ложа. Обхватив ребенка руками, она запричитала:– 0 небо! Я боюсь… боюсь, не убили ли они его!Бренн, Марон и Феликс в изумлении переглянулись; кусок уже не шел им в горло. Все трое в один голос спросили:– Кого это?– Коракса, – ответила женщина; как ни было велико ее горе, она все же заметила, что пришельцам это имя ничего не говорит, и пояснила: – Моего мужа.Беглецы снова принялись за еду; но теперь их тревожила навязчивая мысль, что в оплату за пищу, которая вернула им силы, они должны что-то сделать для женщины.– Почему ты думаешь, что они его убили? – спросил, наконец, Бренн.– Сегодня утром он забежал домой – сказать, что видел мавров, и сразу же пошел в поместье, предупредить там. Только он ушел, Как я сама увидела двух мавров, верхом на конях. Они спускались с холма. На беду, они заметили Коракса и погнались за ним. Я хотела выбежать из дому, предостеречь его, но мавры вклинились между ним и мною. А потом прискакали два других мавра и угнали всех коз. Вот я и сижу ни жива ни мертва.– А зачем маврам его убивать? – спросил Марон.Женщина изумленно взглянула на него.– Откуда вы взялись? Будто не знаете, что мавры делают? Они всегда все разоряют начисто и никого не щадят – ни господ, ни рабов. Злые они люди!Беглецы снова переглянулись. Первым заговорил Феликс.– Спасибо тебе за еду. Какие бы они ни были, эти мавры, но ты добрая женщина. Мы совсем уже отощали, а теперь опять набрались сил. Если только понадобится помощь, мы спасем твоего мужа.– Что вы можете сделать? У вас ведь даже оружия нет, – сердито спросила женщина. Несколько овладев собой, она прибавила: – Не слушайте меня! Я сама не своя. Я хотела было бежать за ним следом, но не могла же я бросить ребенка! Сжальтесь, спасите Коракса ради меня, и я благословлю тот час, когда ваши тени пали на мой порог, благословлю божество, которое спасло вас от ярости волн и привело сюда на помощь мне!Она побежала в другой конец хижины и схватила посох с железным наконечником, стоявший там между метлами из пальмовых листьев.– Вот единственное оружие, которое у меня есть. Возьмите его.С этими словами она вручила посох Феликсу. Тот взял его с улыбкой, стал вращать над головой и мигом сбил связку чеснока, висевшую на стропиле. Доев хлебцы, мальчики тоже встали и собрались в путь.На пороге Марон обернулся и сказал женщине:– Покажи нам, где вилла.Она указала на восток.– Вон там, за холмами. Как спуститесь с них, – пересечете дубовую рощу. Потом пойдете долиной до перекрестка. Там свернете налево, пройдете с полмили и прямо перед собой увидите еще цепь холмов. Пойдете тропинкой, которая вьется по ним, и спуститесь к живой изгороди. Вдоль нее дойдете до скотного двора. А оттуда уже видна вилла. Всего ходьбы туда около семи миль.– А что будет с тобой? – спросил Бренн.– Со мной ничего не случится. Вряд ли они станут нападать на хижину пастуха, где грабить нечего. Коз они забрали, а теперь нападут на виллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47