Наташа нажала на клавишу автоматического спуска, и «Колибри» заскользила по спирали вниз. ПОЛЕТ НА «СИРИУС» Доктор Мокимото не любил, когда его сотрудники надолго покидали институт. Он говорил, что тогда рвутся или, по крайней мере, до предела натягиваются связующие нити: «Образуется пустота, которую невозможно ничем заполнить. Человек неповторим, его нельзя заменить. Можно только примириться с потерей. Допустим, вы мне не нужны пока, но все равно ваше присутствие здесь, поблизости, помогает мне, так как я знаю, что вы рядом и можете всегда прийти на помощь». — «Но существуют идеальные формы связи!» — возражали ему. «Да, но все это копии. Ничто не может заменить оригинал…»Сейчас, подъезжая к космодрому, Вера представила себе лицо своего учителя и улыбнулась. Профессор долго напутствовал ее, предостерегал от возможных и мнимых опасностей. Взяв ее за руку на прощание, он сказал:— Вера, пожалуйста, прошу тебя, не выходи в открытый космос. Сейчас стало модным плавать в пустоте.— Да разве я решусь на это? — спросила она его.— О, не решайся! Никогда не решайся… Профессора мучило сознание, что он направляет слабую девушку в такое опасное путешествие. Мокимото не любил космос, даже воздушным транспортом воспользовался всего один раз — когда получил известие о болезни внука. Он предпочитал древние способы передвижения по земле и воде. На «Сириус» уже летали три его ассистента, а оазис в космосе по-прежнему находился на грани гибели. И вот он с болью в сердце решил отправить туда свою любимую ученицу.— У тебя, Вера, легкая рука, как говорили наши предки. Что это такое, я до сих пор не знаю, это понятие лежит за пределами логики. Все делают так же, и у них не получается, а берется человек и делает чуть-чуть не так, не по правилам, и у него получается…Два робота-грузчика взяли из багажника аэробуса довольно большой и тяжелый контейнер с рассадой, семенами, сложным набором удобрений и скрылись в одном из тоннелей, ведущих в недра космодрома. Вера посмотрела им вслед с некоторой тревогой: что, если они доставят ее груз не на ту ракету?— Ваш билет? — спросил мягкий, вкрадчивый голос. Перед Верой стояла главная достопримечательность Бомбейского космодрома — малиновый контролер. Робот в малиновом камзоле с золотыми пуговицами на две головы возвышался над Верой. Конструкторы придали ему формы «идеального мужчины».Вера вытащила из кармана брюк овальный жетон. Малиновый контролер только повел «глазами» и сказал:— Все правильно. Отлет «Сириуса-2» через двадцать семь с половиной минут. Транспорт — синий автокар.— Благодарю, я пойду пешком.— Тогда следуйте по синей дорожке. За всеми справками обращайтесь к любому из моих коллег. Счастливого пути.Вера еще раз поблагодарила обязательного робота.Центральный зал, где она находилась, поражал размерами: она не увидела его противоположной стены. Перед глазами колыхалась пестрая толпа пассажиров, люди двигались в разных направлениях, и все же чувствовались размеренность и порядок. Как вехи, там и сям виднелись малиновые контролеры.Вера быстро шла по синей дорожке среди плотной толпы людей. Она удивилась, что ей никто не мешает, будто дорожка проложена только для нее одной. В зале стоял густой шум от шарканья и стука тысяч ног, говора, каких-то мелодичных звонков. Иногда этот деловой шум покрывал отдаленный грохот, пол вздрагивал — в небо уходила ракета.Робот-диктор оповещал о времени отлета следующего корабля или о прибытии лайнера из дальнего рейса — с Луны, спутников, с другого континента.В синем зале, кроме робота в красном фраке, находился всего один человек, одетый по-дорожному — в серую куртку и такие же брюки. Он сидел в глубоком кресле и, видимо, слушал «говорящую книгу». С его цветущего молодого лица не сходила улыбка. Все-таки он заметил проходившую мимо Веру, поднял руку в приветствии и сказал:— Потрясающе смешно! Ты слушала «Веселую семейку»?— Привет! — улыбнулась Вера. — Слышала в отрывках.— Ты всю пьесу прослушай, я одолжу тебе ее в ракете. А если хочешь, бери сейчас. У меня еще есть кое-что. — Он подмигнул. — Детектив двадцатого века. До жути мрачная история. Я начал читать, да пульс у меня достиг ста двадцати в минуту. Это во время погони за этим… как они у них назывались… да-да, вспомнил: преступниками. От слова «переступить». То есть нарушить закон. Там есть одно место… Тоже можешь воспользоваться в дороге. Или я расскажу тебе сюжет?— Нет, благодарю, как-нибудь в другой раз…— Прости, ты чем-то озабочена, а я врываюсь со своими дурацкими предложениями.— Ну, почему же… Меня тревожат мои растения. Их куда-то унесли два робота.— О, да ты биологиня! — Розовощекий молодой человек вскочил. — Тебя там ждут. Представляешь, что-то проникло в оранжерею, и вся зелень… — Он выразительно подмигнул и прищелкнул языком. — Так ты реставратор? Та, та самая Вера! Прелестно, Вера. — Он постарался без особого успеха согнать улыбку с лица и представился: — Вика Крубер. Викентий Крубер, конечно, да меня все зовут Викой. Я ассистент астрофизика Аллана Хааса. Это имя тебе ничего не говорит? — спросил он, протягивая руку для пожатия.— Извини, Вика, нет. У меня подруга Биата — тоже астрофизик. Она долго работала здесь в период вспышки сверхновой. Сейчас она в длительном отпуске.— Биата, Биата… Может, Беата?— Нет, Биата.— Нет, не знаю Биату.— А Беату?— У меня была соученица Беата, только она занимается плазмой. А твоя — сверхновыми звездами?— Да, Вика. Она одержима космосом.— Как я ее понимаю! Как понимаю! Я тоже весь в космосе. Ты также станешь в наши ряды. Ты не могла ничего лучше придумать, отправившись на наш «Сириус».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90