Лев Остряков, Сун Чун-хуа». — Лука Лукич крякнул, задумался и, наконец, сказал: — Не уполномочены мы на такие дела! Вот вернутся наши, тогда и вступите. Как ты, Максим, думаешь?— Да, дело-то, брат, занозистое получается. Пожалуй, что помочь мы ребятам не сможем… Да и возраст у них еще…— Как не можете? Ведь вы же большевики! — перебил старика Левка.Старики переглянулись.— Разве молодежную ячейку при «Орле» организовать? Да только видишь, что Максим говорит: малы вы больно… — улыбнулся Лука Лукич.— Малы! — обиделся Левка.— А раз взрослый, то по пустякам губы не дуй. Должен отстаивать свои права.— И буду отстаивать!— Тогда ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы организовать на «Орле» молодежную ячейку, прошу поднять руки.К потолку кубрика поднялись две большие руки с узловатыми, заскорузлыми пальцами и две маленькие, покрытые царапинами, в серебряных блестках рыбьей чешуи.— Единогласно! — торжественно произнес Лука Лукич и стал бережно свертывать заявление. «ЗОЛОТОЙ МАЛЬЧИК» Вот уже несколько недель, как Коля Воробьев работал в порту. Работа для него была не в диковинку. В летние каникулы он никогда не упускал случая заработать несколько рублей и отдать их Наташе в хозяйство. Коля любил эти веселые дни, когда он, как большой, накладывал на веревочные сетки лебедок цибики чая, ловко зашивал мешки, доверху насыпанные солью, грузил уголь в трюмы океанских кораблей. Проходили три-четыре дня, артель мальчишек получала расчет и устраивала «пир» у мороженщика возле портовых ворот. Каждый съедал по чайному стакану сливочного мороженого, запивая его шипучим лимонадом. А какое гордое чувство радости охватывало Колю, когда он возвращался домой, позвякивая в кармане серебром и строя планы на завтрашний день!Что может быть лучше завтрашнего дня, который весь, целиком, до самой последней секунды принадлежит тебе!Однажды, бродя по порту, Коля зашел в «сарай» — так называли клуб скаутов. Клуб помещался в торговом порту в одном из больших складов, покрытых волнистым оцинкованным железом. Здесь почти каждый день показывали картины или про американских пастухов-ковбоев, или про бандитов и сыщиков.Коле очень нравилось, что ковбои, бандиты, сыщики беспрерывно стреляли друг в друга, скакали на лошадях, прыгали через пропасти или с одной крыши небоскреба на другую. В клубе после кино играли в настольный теннис — пинг-понг, в кегли, боксировали. На кегли и пинг-понг Коля смотрел с явным презрением, как на девчачью забаву, но бокс его явно заинтересовал. Почти все скауты занимались боксом. Для спорта в клубе была отведена добрая половина склада. Тут находился настоящий ринг — площадка для драки, огороженная канатами, где почти каждую неделю устраивались состязания. Здесь же ежедневно происходили «дуэли», которыми решались все споры между скаутами.— На ринг! — раздавался чей-нибудь голос.— На ринг! — принимал вызов другой.И вот два скаута натягивали перчатки, ныряли под веревки, за ними лез судья, вокруг собирались зрители, и начиналась «дуэль». Скауты тузили друг друга до тех пор, пока кому-нибудь из них не присуждалась победа.Когда Коля впервые вошел в скаутский клуб, его заинтересовали какие-то странные хлопки, глухие удары, звон пружин и шарканье ног, доносившееся из дальнего угла склада. Коля пошел узнать, что там происходит, и остановился, пораженный необыкновенным зрелищем. Около двух десятков скаутов в одних трусах, в огромных черных рукавицах с величайшим старанием тузили какие-то кожаные мешки, подвешенные к стропилам, били по мячам, то совершенно круглым, то похожим на грушу. Человек пять скаутов прыгали через веревочку. Еще больше его удивили два других скаута. Один из них с величайшим старанием пытался нанести удар рукой, тоже в рукавице, по маленькому шарику, который болтался перед ним на веревочке, а второй скакал перед треснутым зеркалом и махал кулаками.Коля остановил проходившего мимо скаута и спросил:— Что это они, может, того? — И Коля покрутил пальцем у виска.— Как того, что того? — скороговоркой ответил скаут, щуря близорукие глаза.— В голове у них не в порядке, что ли? Может, они больные?— Здесь все здоровые. Про кого ты спрашиваешь? — снова не понял скаут.— Да разве здоровый человек будет таким делом заниматься? Если драться охота, то взяли бы да и подрались!— Они тренируются, учатся драться.Коля пожал плечами.— Учатся драться? Да разве драке надо учиться? Что это, арифметика, что ли?— Бокс, брат, почище арифметики, — покровительственно произнес скаут. — Если не умеешь боксировать, то тебя так разукрасят, что родные не узнают,— скаут окинул Колю с головы до ног уничтожающим взглядом и пошел дальше.— Меня? Много вы меня разукрашивали! Забыли, как мы вас разукрасили? — сказал ему Коля вслед, но скаут даже не оглянулся: Коля был для него таким невежественным человеком, на которого не стоило обращать внимания.И вот однажды Коле пришлось-таки надеть боксерские перчатки. Случилось это в воскресенье. Коля пришел в клуб очень рано. В пустом складе звонко раздавались удары ракеток о целлулоидный мячик игроков в пинг-понг да шлепки какого-то заядлого боксера, который тренировался, ударяя по кожаному мячу. Коля покрутился на турнике и подошел к рингу, где долговязый скаут «дрался с тенью». Коля остановился, наблюдая, как скаут наносил удары в воздух, по-птичьи прыгал на одном месте, хрипел, изображая страшную ярость.— Сильней, сильней его! — подзадорил Коля.Боксер остановился. Смерив Колю презрительным взглядом, он сказал с явным вызовом:— Эх ты, кляча!— Сам кляча!— Что?Коля повторил громче:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64