Очередь начала быстро сокращаться. Последним подошел мальчик в лохмотьях — чистильщик котлов.— Пиши: Иннокентий Пушкарев.Левка записал, захлопнул книгу и протянул ее Соловьеву:— Вот и все!— Передай ребятам, чтобы своего старшего выбрали, а как насчет остальной работы, я потом все расскажу, — сказал Соловьев Кешке Пушкареву.— Будьте спокойны, выберем, — важно ответил тот.Левка пошел провожать Соловьева.Соловьев очень спешил. Он чуть не бегом поднимался к Светланской улице и с видимым удовольствием делился своими успехами:— У меня, братец мой, вот здесь, — он похлопал ладонью по книге, — чуть не целая дивизия. Это, братец, сила! Хватит вам собак гонять по улицам!— А что мы будем делать?— Что делать? Дел, братишка, у нас целый воз и маленькая тележка. — Соловьев шагов десять прошел молча, а затем откровенно признался: — Я и сам еще не знаю, что вы на первых порах делать будете. Но знаю, что ваша ребячья организация почище, чем у скаутов, будет. Думаю я, нужно вам будет помогать большевикам революцию закруглять, а потом коммунизм строить! Как, подходяще?Левка с восторгом глядел на Соловьева.Они вышли на Светланскую улицу. К остановке подходил трамвай.— Такие, брат, дела. Ну, бывай здоров! — Соловьев хлопнул Левку по плечу и помчался к трамваю.Когда Соловьев вскочил на подножку, Левка вдруг вспомнил, что забыл главное.— Постойте! Постойте! Товарищ Соловьев! — закричал Левка, бросаясь вслед за трамваем. — Забыл себя записать! Запишите!..Трамвай набирал скорость. Звон и грохот заглушили ответ Соловьева. Левка разобрал только одно слово: «порт».«Придется завтра опять в порт идти», — решил Левка и направился к дому, размахивая узелком с дребезжащей посудой.Левка свернул на Невельскую. Впереди пара монгольских лошадок тянула арбу с бочкой, из которой плескалась вода. Улица была так крута, что лошади не могли прямо подняться по ней и шли зигзагами от одной стороны тротуара к другой. Китаец-водовоз шел позади, изредка пощелкивая кнутом.Перегнав лошадок, Левка раскрыл книгу и стал читать о бесстрашном Данко. Рассказ настолько захватил его, что он чуть было не наскочил на мальчиков, стоявших посреди дороги. Левка хотел обойти их, но его взгляд встретился с глазами, полными гнева и слез. Левка узнал Суна, который ежедневно привозил в экипаже в гимназию Игоря Корецкого.Здесь же стоял Игорь Корецкий и еще два скаута: один — незнакомый Левке, щуплый, в очках, другой — лопоухий Гольденштедт. Корецкий держал Суна за ворот рубахи.— Проходи, что стал! — сказал Корецкий Левке и так рванул Суна к себе, что у того затрещал ворот рубахи.Левка спрятал книгу за пояс и усмехнулся:— Трое на одного, сразу видно, что скауты.— Ты еще поговори! И тебе то же будет! — сказал Гольденштедт, не поворачивая головы.Левка презрительно посмотрел на его толстую шею и оттопыренные уши и решительно оттолкнул скаута от Суна.Гольденштедт чуть не упал, запнувшись за булыжник.— Тебя, наверное, давно не били? — сказал он, подходя к Левке и подмигивая Корецкому. — Дай ему, Игорь, а не то я за него возьмусь.— Сейчас я его отшлифую, — сказал Игорь, — у меня с ним старые счеты. — Состроив свирепую гримасу, пригнувшись, Корецкий занес руку. — Я сейчас разделаюсь с тобой, как повар с картошкой.Левка молчал, оценивая силы врага.Корецкого Левка знал как труса. Скаут в очках, по его мнению, тоже немногого стоил. Всех сильнее и опасней был лопоухий. Сун следил за своим спасителем, готовый кинуться ему на помощь.Левка применил хитрый маневр. Он сделал вид, что хочет напасть на лопоухого, а когда тот подался назад, быстро обернулся и ударил Корецкого. Затем он бросился на лопоухого и нанес ему головой в живот такой удар, что тот упал на мостовую. Сун обезвредил третьего противника, ловко сбив с его носа очки. Скаут опустился на четвереньки и в поисках очков стал шарить по пыльной мостовой.Левка опять было кинулся на Корецкого, но Сун крикнул:— Еще бегут!От Светланской к скаутам шла подмога.— За мной! — Левка увернулся от удара лопоухого и припустился бежать.Сун не отставал. Сердце Левки наполнилось радостью победы. Левку не огорчало отступление: ведь врагу в этом коротком бою был нанесен сокрушительный удар, да и теперь противник терпел поражение в беге на длинную дистанцию.…Погоня осталась далеко позади.Возбужденные, запыхавшиеся, Левка и Сун сидели на крутом склоне Орлиного гнезда. Сопка господствовала над городом. Аккуратные квадратики кварталов, опушенные зеленью, сбегали по склонам сопок к берегам бухты Золотой Рог и Амурскому заливу.Левка показал вниз на бухту, похожую на кусок голубого неба. Там среди маленьких, как мошки, китайских лодок — юли-юли, громоздких торговых судов, хищно вытянутых эсминцев, что застыли на рейде рядом с большим серым утюгом — тяжелым японским крейсером, двигался за маленьким челноком квадрат с длинным хоботом.— На этом кране мой отец работает. Его «Орел» на буксире тянет. А на «Орле» мой дедушка ходит, — с гордостью сказал Суну Левка и спросил: — А твой отец где работает?Сун покачал головой:— У меня нет отца.— Умер?— Да.— А мама?Сун опустил голову.— Дела… — сказал Левка. — Что же ты, один живешь?— У Корецких я живу… Худо живу… — Сун побледнел и, покачнувшись, чуть не скатился вниз.Левка поддержал его:— Ты что, заболел?— Нет. Устал…Левка стал торопливо развязывать узелок. В узелке была чашка с остатками жареной рыбы и кусок черного хлеба.— Ешь! Сам ловил. Это, наверное, у тебя от голода голова кружится.— Я, правда, есть не хочу. У меня голова болит, они меня били по голове.— Поешь, и пройдет. Ну, пожалуйста!— Тебя как звать? — спросил Сун, принимая чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64