— закричал Игорь.— Я покажу вам революцию! — Корецкий взмахнул сучковатой палкой и ударил дядюшку Ван Фу.Сун вскрикнул. Повар схватился за голову, между его пальцами сочилась кровь. Подбежав к дядюшке Ван Фу и обняв его, Сун, не помня себя, выкрикнул:— Вы не люди, вы сумасшедшие собаки!.. Мы не будем на вас работать, давайте расчет!— Вон! — захрипел Корецкий.В кабинет вошли два приятеля Игоря. Один из них — щуплый, в очках, второй — широкоплечий, круглоголовый, с оттопыренными ушами.Игорь что-то сказал им, и они втроем стали выталкивать Суна из кабинета. Сун отчаянно сопротивлялся, крича, что он сам уйдет, пусть только ему заплатят заработанные деньги. Но силы были неравные. Игорь и его два приятеля выволокли Суна через черный ход на двор, а оттуда на улицу.В кабинете также шла борьба. Как только дядюшка Ван Фу пришел немного в себя от удара, он бросил в лицо хозяину свой поварской колпак. Корецкий снова взмахнул было палкой, но дядюшка Ван Фу вырвал ее у него, и хозяин с поваром, схватившись, упали на ковер, осыпая друг друга ударами. Вот они покатились по ковру ко второму столику из полированного черного дерева. Прижатые к стене, хрупкие ножки столика подломились, и на пол упала и разбилась на мелкие куски вторая драгоценная японская ваза. СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ Никогда Левке так не везло, как сегодня. Утром он поймал больше всех бычков и такую огромную камбалу, что она не умещалась в ведре. К зависти всех мальчишек с Голубиной пади, Левка нес камбалу за жабры так, что хвост ее волочился по мостовой. Отдав матери рыбу, Левка побежал в бухту купаться, и тут его ждала новая удача. Когда стали «доставать дно», Левка нырнул с открытыми глазами и заметил, как на желтом песке что-то блеснуло. Нырнув во второй раз, он достал складной ножик с перламутровой ручкой. Ножик Левка отдал Коле Воробьеву в обмен на книгу рассказов Горького.С книгой за поясом Левка понес обед отцу. Левка любил ходить к отцу в порт, где к причалам швартовались торговые суда всех стран мира. При случае он вместе с артелью мальчишек насыпал в глубоких, как колодцы, трюмах соль в большие джутовые мешки или выгружал фрукты. И тогда рассказывал своим друзьям все, что узнал в гимназии и из книг о стране, из которой пришел корабль. Все мальчишки из Левкиной артели знали, что ананасы растут на Цейлоне, ваниль и перец — в Индонезии, круглые, как мячик, груши — в Японии и Китае, а хрупкие рожки — в Аравии.Еще в городе Левка увидел знакомый хобот крана, высоко поднимавшийся над крышами портовых зданий и мачтами кораблей. Мальчик уверенно пробирался к десятому причалу, где стоял французский пароход, с которого краном снимали паровые котлы. Один котел висел над водой, медленно покачиваясь на тоненькой паутинке троса.«Баржу, наверное, ждут», — решил Левка, останавливаясь у плотной людской стены: это были грузчики.Левка увидел впереди себя непомерно широкую спину. Это был известный всему городу грузчик-силач Гриша Полторы бродяги. Левка схватил его за руку:— Гриша, по какому случаю митинг?— Погоди, Остряков говорит.Левка прислушался и с трудом узнал отца.«Дома у папки голос совсем другой», — подумал он.Голос оратора захлестнула волна криков и рукоплесканий, Гриша Полторы бродяги так оглушительно бил в ладоши, что у Левки закололо в ушах. Когда аплодисменты утихли, грузчик нагнул к Левке бородатое лицо и добродушно стал рассказывать:— Стало быть, сначала выступал француз через переводчика. Он говорил, что на вас, на нас, стало быть, все буржуи поднимаются. Но, дескать, рабочий класс сильней и что французские рабочие не будут воевать против Советов. Ну, а потом Остряков стал отвечать. У всех рабочих, говорит, один путь…Левка, не дослушав, юркнул под руку грузчика и побежал к сходням крана.Иван Лукич, взволнованный выступлением на митинге, едва притронулся к обеду.— Для кого я рыбу сегодня ловил? — сказал Левка, по-отцовски хмуря брови.— А много поймал? — улыбнулся отец.Левка рассказал, какой удачной была у него сегодня «рыбалка», и показал книжку Горького.— Хорошая книга, — похвалил отец и, погладив сына по голове, ушел в машинное отделение.Левка отправился домой. У портовых мастерских он заметил группу ребят. Это были ученики слесарей, чистильщики котлов, масленщики с портовых буксиров. Среди них стоял паренек в полосатой тельняшке. В руках он держал толстую конторскую книгу.— Кто это? О чем он? — спросил Левка мальчика в лохмотьях, покрытых жирной котельной сажей.— Соловьев из комитета. Про Союз молодежи рассказывает. Сейчас записывать будет.— Теперь вам, ребята, понятно, для чего наш союз? — громко сказал Соловьев.— Понятно: чтобы на смену большевикам расти и против буржуев! — крикнул Левкин сосед.— Правильно парень понимает! — поддакнул кто-то.Соловьев раскрыл толстую конторскую книгу и сказал:— Ну, ребята, подходи по очереди.— И мне можно записаться? — спросил Левка у мальчика в лохмотьях.— А ты не буржуй? — мальчик подозрительно поглядел на Левкину чистую рубаху и штаны с аккуратной заплаткой на левом колене.— Что ты! Мой отец механиком на кране работает.— А чего ж ты как в праздник нарядился? Ну уж ладно, только без очереди не лезь. Тебе шляться, а мне котел надо сегодня закончить.Левка присоединился к очереди и стал наблюдать, как Соловьев, часто слюнявя карандаш, с большими усилиями выводил крупные буквы.— Так он нас к вечеру не запишет, — сказал Левка соседу.— А если ты такой грамотный, пойди и подсоби.Левка подошел к Соловьеву.— Давайте я буду писать.— Можешь? — обрадовался Соловьев.— Могу.— Ну, бери карандаш. Да смотри, фамилию, имя и отчество пиши там, где «кому и за что уплачено», а год рождения там, где «сумма».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64