– Дверь, – заговорщически шепнула она. Ее глаза блеснули” рот перекосился в довольной усмешке. – Дверь открывается, и на пороге стоят делегаты с Проксимы, Ну и зрелище. Грязный паршивый риг. Совершенно секретно и почти невероятно из-за снующих повсюду агентов Лилистар. Он прибыл для ведения переговоров о… – Она остановилась и закончила тихим монотонным голосом, – сепаратном мире между нами и ими. – Глядя прямо перед собой потухшим и отрешенным взглядом, она допила коктейль. – Да, это будет большой день. Я отчетливо его себе представляю. Старый Вирджил сидит и посмеивается, как обычно. И наблюдает, как все его военные заказы, вплоть до самого мелкого” превращаются в пустые бумажки. Опять к фальшивым норкам. Опять в эпоху мышиного дерьма, – когда вся фабрика провоняет насквозь. – Она отрывисто рассмеялась. – Это может произойти в любую минуту, доктор. Это точно.
– Парни Френекси, – сказал Эрик, тоже впадая в мрачное настроение, – как вы правильно заметили, будут в Вашин-35 в ту же минуту.
– Я знаю. Это просто фантазия. Несбыточная мечта. Порождение напрасных надежд. Так что даже если Вирджил и захочет организовать такую встречу, из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Слишком мало шансов на успех – один из миллиона. Можно попытаться, но результат будет плачевный.
– Жаль” – сказал Эрик, погруженный в свои мысли.
– Предатель! Вас следует отправить на исправительные работы.
Пораженный до глубины души. Эрик запротестовал:
– Я хотел…
– Вы сами не знаете, чего вы хотите, Свитсент. Каждый неудачливый муж теряет подсознательную способность знать, чего он хочет – эта способность уходит от него. Вы беспомощны и жалки в своих попытках сделать хоть что-то правильно. Вы обречены на неудачу, потому что ваше израненное сердце не интересуется ничем, кроме своих страданий. Даже сейчас вы ухитрились отодвинуться от меня.
– Неправда!
– Теперь мы не соприкасаемся ничем, А ведь как трудно ужаться таким образом в этой тесноте” не правда ли? И все-таки вам это удалось, мы не касаемся даже бедрами.
Чтобы перевести разговор Эрик спросил:
– Я слышал по телевизору, что этот профессор с такой забавной бородой, Вальд, вернулся вчера из”.
– Да нет, Вирджил пригласил не его.
– Может быть Марм Хастинтс?
– Этот таоистский полудурок? Вы пытаетесь шутить? Вы всерьез думаете, что Вирджил потерпит у себя этого ничтожного шарлатана, который… – она сделала почти неуловимый жест большим пальцем и усмехнулась, показав свои ровные белые зубы, – Возможно, – сказала она, – это Иан Норе.
– Кто он такой? – Он где-то слышал это имя; он отчетливо осознавал, что, спрашивая се об этом, он делает тактическую ошибку и все-таки задал вопрос, В этом и заключалась его слабость в отношениях с женщинами – он давал себя увести куда им хотелось,. Иногда. Но так бывало неоднократно, причем на важнейших поворотах судьбы, Филис вздохнула.
– Фирма Иана делает все эти блестящие чистотой новые искусственные органы, которые вы так искусно вставляете в умирающих Вы имеете в виду, доктор, что не знаете имени человека, которому обязаны своей профессией?
– Я знаю, – с досадой ответил Эрик. – Просто я так занят, что мгновенно забываю все то, что не касается работы.
– А может быть это будет композитор. Как во времена Кеннеди; может быть это будет Пабло Казалс. Боже, какой же он, наверное, старый! А может Бетховен. Гм… – Она сделала вид, что пытается вспомнить. – Да, я действительно припоминаю, что он говорил что-то в этом роде. Людвиг ван Какой-то; только вот не помню был это Людвиг ван Кто-нибудь или еще кто-то…
– Ради Бога, – сказал Эрик, – прекратите это.
– Не забывайтесь. Вы не настолько важная шишка. Просто столетие за столетием не даете умереть одному отвратительному старикашке. Она усмехнулась своей неторопливой располагающей и доверительной усмешкой, полной почти восторженного веселья.
Эрик ответил, попытавшись придать своему тону как можно больше значительности:
– Я обслуживаю, кроме него весь штат ТМК, а, это почти восемьдесят тысяч человек. И, кстати, я не могу делать это с Марса. Вся эта поездка меня возмущает. “И ты в том числе”, – подумал он про себя.
– Великолепно, – воскликнула Филис. – Один хирург на восемьдесят тысяч человек! Один к восьмидесяти тысячам! А разве в вашем распоряжении нет целой бригады роботов? Возможно, они пока обойдутся без вас?
– Дело роботов заниматься грязной работой, – сказал Эрик.
– А дело хирургов по трансплантации – унижаться, – ответила Филис.
Эрик сердито посмотрел на нее. Она сделала очередной глоток и отвернулась. Он был бессилен у нее слишком много психической энергии.
Центральная часть Вашин-35 – пятиэтажное кирпичное здание, в котором мальчишкой жил Вирджил, содержало и вполне современную часть со всеми удобствами, доступными жителям 2055 года. Несколькими кварталами далее находилась Тикут-авеню с магазинчиками, которые Вирджил помнил с детства, Тут была лавка Гаммаджа, в которой он столько раз покупал комиксы и дешевые леденцы. За ней виднелось здание аптеки, в которой старик купил как-то зажигалку и химикалии для своей стеклодувной установки под названием “Набор Гильберта номер 5”.
– Что у нас сегодня в загородном театре? – произнес про себя Харви Акерман, когда их корабль продвигался вдоль Коннектикут-авеню, так что Вирджил мог вдоволь наслаждаться дорогим сердцу видом. Харви присмотрелся и застонал – Джин Харлоу в “Ангелах ада”. Все они видели это, по меньшей мере, дважды.
– Ты не забыл эту чудесную сцену, – обратилась к нему Филис, – в которой Харлоу говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77