Стекло разлетелось рядом с ней — сноп смертоносных осколков. Она подалась вперед… и в этот момент обслуживающая бригада ворвалась в комнату.
Фаулер задохнулся при виде робота, лежавшего на спине. Странное выражение появилось на его лице.
— Взгляните на него!
— Помоги мне! — снова вскрикнул робот. — Помоги мне!
Один из мужчин схватил Сильвию за талию и потащил ее назад к кровати.
Она отбивалась и кусалась, вцепившись ногтями в щеку мужчины. Он бросил ее на кровать лицом вниз и выхватил пистолет.
— Лежать! — задохнулся он от бешенства.
Остальные склонились над роботом, стремясь посадить его в прежнее положение.
— Что случилось? — спросил Фаулер.
Он подошел к кровати с искаженным лицом.
— Он упал?
Глаза Сильвии светились ненавистью и отчаянием.
— Я столкнула его. Я почти добралась. — Грудь ее тяжело вздымалась. — К окну. Но моя нога…
— Отнесите меня обратно в мою резиденцию! — закричал Борс.
Обслуживающий персонал поднял его и отнес вниз в холл, в его личный кабинет.
Спустя несколько мгновений он уже сидел, трясясь, за своим письменным столом, со стучащими внутри механизмами, обложившись бумагами.
Вскоре ему удалось подавить панику, и он попытался приступить к работе. Он должен был управлять. Монитор перед ним ожил. Вся система была в движении. Он с отсутствующим видом наблюдал, как его заместитель посылал облако черных точек, реактивных бомбардировщиков, стартовавших словно мухи и быстро исчезнувших.
Система должна быть сохранена. Он повторял это снова и снова. Он обязан спасти ее. Должен организовать людей и заставить их ее спасти. А если люди не будут сражаться, не будет ли все обречено? Ярость и отчаяние охватили его. Система не может сама сохранить себя; она не была вещью в себе, чем-либо, что могло быть отделено от людей, живущих в ней. В действительности, это был народ. Они были идентичны. Народ должен сражается за самосохранение, тем самым за сохранение системы.
Они существовали столько, сколько существовала система.
Он видел марширующие колонны солдат с бледными лицами, направлявшиеся к холмам. Его древние устаревшие синапсические катушки заискрились и трепетали, пока наконец не вернулись в обычное состояние.
Ему было двести лет. Жить он начал очень давно, в другом мире. Этот мир создал его; и благодаря ему этот мир все еще существовал, все еще функционировал, хотя и в миниатюре. Его образцовый универсум, его создание. Его рациональный контролируемый мир, в котором все аспекты полностью организованы, проанализированы и интегрированы. Оазис на пыльной, выжженной планете распада и молчания.
Борс разложил свои бумаги и начал работать над первоочередной проблемой перехода от экономики мирного времени к полной военной мобилизации. Необходима тотальная военная организация всех мужчин, женщин, детей, единиц снаряжения и единиц энергии под его руководством.
* * *
Эдвард Толби осторожно приподнялся. Его одежда превратилась в лохмотья. Он потерял свой рюкзак, продираясь через кустарник и ветки. Лицо и руки кровоточили. Он был полностью истощен.
Внизу под ним была долина. Огромная чаша. Поля, дома, дороги.
Фабрики. Механизмы. Автомобили.
Он наблюдал уже три часа. Бесконечные ручейки солдат текли из долины к холмам, по дорогам и тропам. Пешком, в грузовиках, автомобилях, бронемашинах и тягачах. Над ними — скоростные юркие реактивные истребители и огромные ревущие бомбардировщики. Сверкавшие корабли заняли позиции над войсками и приготовились к сражению.
К грандиозной битве. Считалось, что ведение крупномасштабной войны сегодня, через двести лет, уже невозможно, что войны канули в лету. Но сейчас оно существовало, это видение из прошлого. Он видел войну на старых видеозаписях, которые демонстрировались в лагерях Лиги. Таинственная армия-привидение возродилась, чтобы сражаться. Громадная масса орудий и солдат, готовых стрелять и умирать.
Толби осторожно спустился вниз. У подножия склона, усеянного валунами, солдат остановил мотоцикл и настраивал передатчик и антенну.
Толби, пригнувшись, умело начал обходить его и оказался сзади.
Юнец-блондин нервно копался в груде проводов и реле, облизывая губы и оглядываясь по сторонам. При каждом звуке он хватался за винтовку. Толби глубоко вдохнул. Юнец, склонившись над силовым трансформатором, стоял спиной к нему. Сейчас или никогда!
Одним прыжком Толби достиг мотоцикла, поднял пистолет и выстрелил.
Винтовка солдата отлетела в сторону.
— Ни звука, — прохрипел Толби и огляделся.
Поблизости никого не было, главная дорога находилась в полумиле отсюда. Солнце садилось, и тень падала на холмы. Поля, еще недавно зелено-коричневые, стали фиолетовыми.
— Руки за голову, стать на колени, — скомандовал он.
Юнец бесформенной грудой опустился на колени.
— Что вы намерены делать? — Он заметил посох из айронита и побледнел.
— Вы агент Лиги!
— Молчать, — приказал Толби. — Прежде всего, расскажи, кто твой командир?
Юнец, запинаясь, выложил все, что знал. Толби внимательно слушал. Он был удовлетворен. Обычная монолитная структура. Как раз то, что он и предполагал.
— Наверху, — вмешался он. — На самой верхушке, кто представляет высшую власть?
— Борс.
— Борс?! — поразился Толби. — Это не имя. Звучит как… — Он понял. — Мы должны были догадаться! Старый правительственный робот. Все еще действующий.
Юнец решил воспользоваться шансом. Он вскочил на ноги и стремглав бросился прочь. Толби поднял пистолет. Пуля попала юнцу в голову. Он упал навзничь и затих. Толби быстро снял с него униформу, оказавшуюся слишком малой для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12