Надо взять эту "Ф-A2" в Дженнер и записывать именно на нем,
окончательно решил Нат Флайджер. Возможно, это наш последний шанс: за
артистами, обладающими такими пси-способностями, как у Конгросяна, ходит
недобрая слава - они умирают рано.
Он ответил:
- Я займусь этим, мистер Дондольдо. Вылечу в Дженнер и попытаюсь
провести с ним переговоры лично.
- Вввиии, - возликовал передатчик.
Нат Флайджер испытывал к нему искреннюю симпатию.

Известный своим несносным нахальством, сверхбдительный механический
робот-репортер спросил, издавая скрежещущие звуки, более уместные для
электропилы:
- Это правда, доктор Эгон Саперб, что сегодня вы намерены посетить
свой кабинет?
Неужели нет никакого способа оградить хотя бы своей собственный дом
от этих нахальных механических репортеров, подумал д-р Саперб. И тут же
самому себе наполнил, что таких способов просто не существовало.
- Да, - ответил он. - Как только я позавтракаю, я сяду в свою тачку и
отправлюсь в самый центр Сан-Франциско, припаркуюсь на стоянке, а оттуда
направлюсь пешком прямым ходом в свой кабинет на Почтовой улице, где, как
обычно, окажу психотерапевтическую помощь своему первому пациенту за
сегодняшний день. Несмотря на закон, на так называемый Акт Макферсона.
И он вернулся к своему кофе.
- Вы ощущаете поддержку со стороны...
- Да, ИАПП полностью одобряет мои действия, - подтвердил д-р Саперб.
Действительно, он всего лишь десять минут тому назад разговаривал с
исполкомом Интернациональной ассоциации практикующих психоаналитиков.
- Никак не возьму в толк, почему это решили проинтервьюировать именно
меня. Все члены ИАПП будут в своих кабинетах сегодня утром.
А таких членов было более десяти тысяч, разбросанных по всей
территории СШЕА, как в Северной Америке, так и в Европе.
Механический репортер замурлыкал доверительно:
- Как по-вашему, кто ответственен за принятие этого Акта Макферсона и
готовность Дер Альте подписать его, придав ему силу закона?
- Вам это прекрасно известно, - ответил д-р Саперб, - не хуже меня
самого. Не армия, не Николь и даже не НП. Это могущественная
фармацевтическая фирма, картель "АГ Хемие" из Берлина.
Это было общеизвестно и не могло представлять из себя сенсацию.
Могущественный берлинский картель уже давно широко рекламировал по всему
миру эффективность лечения душевных заболеваний с помощью лекарственных
средств. На этом можно было заработать огромные барыши. И совершенно
естественным следствием было объявление всех психоаналитиков шарлатанами,
нисколько не лучшими, чем пропагандисты здоровой пищи или кислородного
обогащения крови. Не то, что в старые добрые времена, когда психоаналитики
занимали высокое положение в обществе. Д-р Саперб тяжело вздохнул.
- И это доставляет вам немалые душевные муки, - проникновенно
продолжал механический репортер, - прекращение своей профессиональной
деятельности под давлением определенных сил? Верно?
- Скажите своим слушателям, - медленно отчеканил д-р Саперб,
- что мы намерены держаться до конца независимо от того, есть против
нас закон или нет. Мы в состоянии помогать людям ничуть не в меньшей
степени, чем химиотерапия. В особенности в случаях воображаемых нарушений
психики - когда это связано со всей предыдущей жизненной историей
пациента.
Только теперь он увидел, что механический репортер представляет одну
из самых влиятельных телекомпаний, аудитория ее составляет не менее
пятидесяти миллионов телезрителей, которые прямо сейчас наблюдают на
экранах своих телевизоров за происходящим здесь любезностями. И от одной
только мысли об этом язык во рту д-ра Саперба прилип к небу.
После завтрака, когда он вышел наружу к своей машине, он наткнулся на
еще одного механического репортера, который залег в засаде.
- Дамы и господа, перед вами последний представитель венской школы
психоанализа. Некогда, возможно, выдающийся психоаналитик доктор Саперб
скажет вам несколько слов. Доктор, - репортер подкатился к нему, преградив
ему дорогу, - как вы себя сейчас чувствуете, сэр?
- Препаршивейше, - ответил д-р Саперб. - Пожалуйста, дайте мне
пройти.
- Направляясь в свой кабинет в последний раз, - объявил репортер,
скользнув чуть-чуть в сторону, - доктор Саперб остро ощущает свою
обреченность, однако, тем не менее, втайне продолжает гордиться тем, что
уверен в правоте своего дела. Но только будущее рассудит, насколько он
прав в своем упорстве. Подобно практике кровопускания, психоанализ пережил
периоды своего расцвета и медленного увядания, а теперь его место занимает
современная химиотерапия.
Взобравшись в кабину своей машины, д-р Саперб выехал на подъездную
дорогу и вскоре уже катил по автомагистрали в сторону Сан-Франциско,
чувствуя себя все еще весьма паршиво и очень опасаясь неизвестной схватки
с представителями власти и той перспективы, что представляла ему в самом
ближайшем будущем.
Он был уже не молод, чтобы участвовать в подобных событиях. В средней
части его туловища накопилось много лишней плоти, зато поубавилось
физической активности.
Каждое утро он немало огорчался при виде лысины, которую все с
большой ясностью обнаруживал в зеркале ванной комнаты. Пять лет тому назад
он развелся с Ливией, своей третьей женой, и больше уже не женился. Его
работа стала его жизнью, заменяла ему семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14