Он поведал ей массу интересного.
Софи Хэнс была довольно некрасивой и несчастливой женщиной, сообщил декан. У нее был кривой нос, а само лицо изуродовано еще в детстве в результате какой-то аварии. И хотя ей было всего около тридцати пяти, студенты между собой называли ее Старой Ведьмой.
— Я думаю, это сделало Софи довольно острой на язык и не очень приятной в общении, — размышлял мистер Тэпли, — но мы держали ее на факультете, так как она была блестящим преподавателем. Все оставшиеся от нее бумаги были сложены в ее личный ящик в лаборатории. Но мы не можем передать их компании «Фостер», — продолжал декан, — еще и потому, что она так и не была объявлена умершей. Кроме того, мы с коллегами по факультету просматривали ее записи, и я могу заверить вас, там нет никаких упоминаний о катализаторе.
— А полиция искала ее тело в реке? — спросила Нэнси.
— Конечно, но они ничего не нашли. В ту ночь из-за грозы река превратилась в такой бурный поток, что тело, скорее всего, унесло вниз по течению. В колледже ничего не знают о ее родственниках. Хотя… всего несколько дней тому назад, — добавил декан, — здесь объявилась молодая особа по имени Алиса Дюран, которая утверждает, что она племянница Софи Хэнке.
— Она сейчас в городе? Декан Тэпли задумался.
— Да, мне кажется, она остановилась в каком-то отеле. Я отослал ее к профессору Мартину. Он наверняка знает, в каком именно.
Мистер Тэпли объяснил, что среди факультетских преподавателей профессор Абель Мартин был самым близким другом Софи Хэнке. А в ее бумагах были найдены письма еще от одной близкой подруги по имени Ванесса Ли, ню она никак не связана с колледжем.
Нэнси направилась в кабинет к профессору Мартину и была весьма удивлена, увидев мужчину лет тридцати, который, как выяснилось, вел курс английской литературы. Он был высокого роста, с взъерошенными волосами, в твидовом пиджаке и слаксах.
— Я ничего не понимаю в естественных науках, — сказал он, смущенно улыбаясь. — Мне кажется, мы подружились с Софи из-за ее любви к литературе. Все только и говорили о ее резкости, а я чувствовал, что она просто одинокий и несчастный человек; мы провели с ней много прекрасных вечеров.
— Вы видели ее в тот день, когда произошла авария? — спросила Нэнси.
— Да, — лицо Абеля Мартина помрачнело. — Сказать по правде, я думаю, она разбила свою машину намеренно.
Нэнси была поражена.
В тот вечер профессор Хэнке только что вернулась с научной конференции, на которой делала доклад о своем эксперименте по получению флориум пентозе, объяснил Абель Мартин. Она надеялась на признание и оценку ее открытия. Однако послушать ее пришло всего несколько коллег, да и те приняли ее сообщение весьма прохладно. Частично, как подозревает Мартин, из-за ее не очень приятных манер и внешности.
— Она была в тот вечер ужасно подавлена и говорила, что все против нее. По-видимому, она просидела в лаборатории в таких грустных размышлениях несколько часов, потом выехала в бурю на машине и, наверное, погибла.
— А где жила профессор Хэнке? — спросила Нэнси.
— Она снимала квартиру у одной пожилой пары на втором этаже в доме неподалеку от студенческого городка, — ответил Мартин. — Когда освобождали квартиру после ее смерти, я согласился подержать ее личные вещи в своем гараже. Они и сейчас там.
В глазах Нэнси вспыхнул интерес.
— Тогда, возможно, там есть и письма от ее подруги Ванессы Ли?
— Конечно, — Абель Мартин задумчиво улыбнулся. — Это была странная дружба.
Нэнси, заинтригованная этими словами Мартина, спросила:
— А почему вы так думаете?
— Потому что Ванесса Ли всегда казалась мне очень не похожей на Софи Хэнке. Я думаю, они знали друг друга с раннего детства, в противном случае, я не представляю, что могло их связывать. Насколько можно судить по письмам, Ванесса — обаятельная и привлекательная женщина, у нее множество поклонников и она ведет бурную жизнь. Хотя Софи не хранила конвертов с марками, — добавил Мартин, — письма приходили то с французской Ривьеры, то из Мексики, в общем, со всяких фешенебельных курортов, разбросанных по всему миру. Хотите, почитайте.
— Благодарю вас, это может пригодиться. — И Нэнси спросила про племянницу Софи — Алису Дюран.
— Она живет в отеле «Капитоль», — сказал Мартин и предложил встретиться всем троим за ленчем в факультетском клубе.
Алиса оказалась стройной молодой женщиной, не многим старше самой Нэнси. У нее были пушистые светлые волосы и зеленые, с длинными ресницами глаза. Она постоянно бросала взгляды в сторону Абеля Мартина. Ее характерный для южан акцент мог быть даже приятным, если бы не плаксивый голос. На вопрос, откуда она, Нэнси услышала, что из Техаса.
— Как вы думаете, сколько может стоить эта тетушкина химическая штуковина? — спросила Алиса, поедая «яичницу по-монастырски» — фирменное блюдо по вторникам.
— Не имею представления, — призналась Нэнси.
— А я думала, ваш отец в курсе, раз занимается этим делом для фармацевтической фирмы.
— Занимается. Но я сомневаюсь, что уже известна стоимость патента. — Когда Нэнси добавила, что размер прибыли от получения флориум Пентозе вообще зависит от того, сможет ли компания выяснить, какой катализатор использовала Софи Хэнке, светловолосая племянница вдруг с раздражением проговорила:
— Первый раз об этом слышу. — В ее голосе появилось подозрение. Она рассказала, что ее мать была сводной сестрой Софи Хэнке, но семья распалась, когда девочкам было лет двенадцать.
— Софи, видимо, выросла не на Юго-Западе, — заметил Абель. — У нее, во всяком случае, не было такого характерного для тех мест произношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36