Если пробыть под землей долго, потом, как только выйдешь на свет, можно сразу ослепнуть.
– Но ведь солдаты рано или поздно возвращаются, – пошутил Робин. – Скоро эта тайна станет всеобщим достоянием!
– Да кто же в это поверит? – вздохнул Хилтон. – Парни, которым посчастливилось оттуда выбраться, не хвастаются своими воинскими подвигами. Кому хочется остаток дней провести в психушке?
Робин покачал головой. Он никак не мог взять в толк, что было причиной ярости, которая вновь охватила его сопровождающего. Зачем ему рассказывали нелепую сказку? Быть может, притча бродяги на самом деле была шифрованным сообщением Антонии, смысл которого до него не доходил? Он знал о подземном царстве из греческой мифологии, ему были знакомы Тартар, Стикс, ад. «Параллельная Америка», как показалось Робину, вставала в один ряд с этими вымышленными понятиями. Вот только что он должен был узнать из таинственного послания? Хилтон говорил загадками не хуже Сфинкса.
Стояла невыносимая жара. В дрожащем раскаленном воздухе, наводнившем долину, рельсы вздымались как волны. Почуяв приближение двух путников, кролики и грызуны разбегались во все стороны. Хилтон уже давно молчал. Увидев семафор, он подошел к нему, поднял руку и сказал:
– Дальше продвигаться вдоль путей опасно – попадем прямо в лагерь рокеров. Войдем в лес, где мы будем под защитой деревьев. С этого момента старайся производить как можно меньше шума, понятно?
Он помог Робину вскарабкаться по склону, а потом закатил велосипед, с трудом протискивая его сквозь густые заросли кустарника. Под деревьями они сразу увидели тропинку. Робин очень устал, но когда он попросил своего спутника сделать привал, тот сказал, что сейчас им никак нельзя задерживаться. Они углубились в лес, стараясь прятаться за высокими деревьями. Пихты все теснее смыкали ветви у них над головой, и свет казался голубоватым. Солнце уже садилось, и было ясно, что скоро им не удастся разглядеть дорожку.
– На ночь придется остановиться, – сказал Хилтон. – Я знаю одну заброшенную хижину лесорубов, она совсем недалеко отсюда. Пошли!
Робину казалось, что он не в силах сделать ни шага. Подошвы горели, ныла рана на коленке. Мальчику пришлось вцепиться в велосипед, чтобы не упасть. Наконец в полумраке вырисовались очертания избушки лесорубов. Убогое дощатое строение без окон, обложенное с двух сторон поленницами. Хилтон с большой осторожностью открыл дверь – ведь там мог затаиться какой-нибудь зверек. Барсуки, например, отличаются редкой агрессивностью и, если их потревожить, всегда нападают, даже когда противник десятикратно превосходит их по размерам.
– Ну вот и отлично, – вздохнул Хилтон. – Входи, сейчас я сделаю тебе перевязку.
Робин выпустил из рук велосипед и проник в хижину. К одной стене жилища примыкало некое подобие стойла для лошадей, вероятно, служившее спальней, где на деревянном настиле лежал ворох сена. Из щелей кое-как сколоченной из досок перегородки просачивался еле уловимый грибной запах. Комната с каждой минутой все больше погружалась в темноту. Мальчику захотелось, чтобы Хилтон развел костер, но разве страх перед рокерами не делал это желание неосуществимым?
– Дай-ка я взгляну на твою рану, – произнес Хилтон, становясь на колени перед Робином. – Ложись!
– Но ведь ничего не видно, – стал протестовать тот.
– Не беспокойся, у меня есть опыт! – отрезал бродяга. В его голосе теперь слышались угрожающие нотки, отчего мальчику стало не по себе.
Что-то не так … Инстинкт самосохранения подсказывал Робину, что он в опасности. Какая глупость, не правда ли? Этот человек был его телохранителем, посланцем Антонии. Руки Хилтона принялись шарить по бедрам мальчика, словно он совершенно забыл о ране на колене. Робин попытался вырваться, но бродяга его толкнул, опрокинув на сено лежака. Пальцы стиснули горло ребенка, будто Хилтон собирался его задушить.
– Не вздумай брыкаться, – яростно зарычал он, – иначе я тебя придушу и отдам на съедением кротам, понял?
Свободной рукой он стащил с Робина шорты и трусики, перевернул на живот, прижав его лицо к деревянному настилу.
– Не прикидывайся недотрогой, – хрипел бродяга, – ты отлично знаешь, чего я хочу. Папаша наверняка это проделывал с тобой, все отцы так поступают, тут ничего не попишешь. А если не папаша, то кто-нибудь из твоих приятелей – в колледже, в душе, или сержант-инструктор в казарме новобранцев. В любом случае через это нужно пройти. Чем раньше, тем лучше: потом будет не так больно.
Хилтон коленом раздвинул Робину ноги, его рука с такой силой давила на затылок ребенка, будто он намеревался размозжить ему череп о доски. В следующую секунду мальчику показалось, что его разрывают надвое, и он громко закричал. Бродяга навалился на него всем телом, так что он почти не мог дышать. При каждом новом движении его мучителя Робина захлестывала страшная боль, и, почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, он не стал этому сопротивляться…
Робин очнулся глубокой ночью, дрожа от холода и ощущая боль во всем теле. Сначала он подумал, что его обидчик до сих пор где-то рядом, и затаился, боясь пошевельнуться. Но вскоре догадался, что находится один: Хилтон бросил его посреди леса. Когда Робин встал на ноги, резкая боль пронзила его бедра. Он весь был в чем-то липком. Дрожащей рукой Робин ощупал себя. Кровь шла из того места, где гнездилась боль, – из заднего прохода. Он заплакал, но потом стал уговаривать себя, пытаясь вернуть мужество. Нет, он не должен вести себя как жертва, ведь от него ждали совсем не этого. Слово «содомия» завертелось у него в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128