Повсюду ощущался не просто достаток, а богатство, роскошь. Джейн догадывалась, почему Крук чувствовал себя здесь не в своей тарелке. В подобной обстановке поневоле начинаешь ощущать себя паразитом. Внутреннее убранство большей части дома напоминало помещения «скальных дворцов» индейцев навахо. Некоторые комнаты имитировали жилища пещерных людей с настенными росписями в виде геометрических орнаментов. Не обошлось и без своеобразного зимнего сада, представленного твердыми как камень растениями ариокарпуса . Стоит ли говорить, что в этом доме, обставленном не только со вкусом, но и с размахом, не могло быть места хламу с мексиканских базаров, который индейцы норовят всучить неразборчивым иностранцам!
В зале для приема гостей место пола занимала стеклянная плита — под ней находился разноцветный «песчаный рисунок», на изготовление которого ушли тысячи часов кропотливой работы, а уничтожить его могло простое дуновение ветерка.
— Ну вот, — заключил Найджел Крук, — считайте, что вы у себя дома. Устраивайтесь. Здесь вам ничто не угрожает. Всякий, кто попытается перелезть через стену, обязательно попадет в поле зрения детекторного устройства, реагирующего на движущийся объект. В этих краях все виллы оборудованы электронными средствами защиты. Экран начинает действовать с наступлением темноты. Если захотите прогуляться в парке после захода солнца, выключите систему охраны, нажав кнопку пульта. Запомнили? Чтобы включить ее снова, сделайте то же самое, когда вернетесь.
— Я не собираюсь выходить по ночам.
— Телефон действует через спутник, поэтому не опасайтесь, что вам перережут провод. В память введен мой номер, так что звоните мне в любое время.
Еще с четверть часа Крук донимал ее инструктажем, который Джейн оставила без внимания. Дом особого впечатления на нее не произвел: молодой женщине отчего-то казалось, что раньше она жила в похожей обстановке. Скорее всего это было проявление ложной памяти, очередная иллюзия, как у большинства префронтальных больных, по изящному выражению Крука.
Когда наконец ворота за машиной закрылись, Джейн почувствовала облегчение — присутствие врача ее тяготило. Некрасивый Крук отнюдь не пробуждал в ней нежных чувств, к тому же, подобно многим коротышкам, он не мог устоять перед соблазном демонстрировать окружающим свою власть. Кстати, лысые мужчины всегда вызывали у Джейн отвращение. «Всегда? — с усмешкой произнес голос, постоянно звеневший в ее голове. — Твое „всегда“ ограничивается шестью месяцами!»
После отъезда Крука Джейн решила еще раз осмотреть виллу. Раньше здесь жила женщина, и огромный шкаф был заполнен одеждой. Джейн с наслаждением трогала нежную ткань дорогих платьев, наверняка купленных на Родео-драйв. Откуда она это знала? Неужели еще одно проявление симптома дежа-вю? Внезапно Джейн поймала себя на мысли, что без зазрения совести роется в вещах умершей хозяйки дома. И ничто ее не останавливало: ни суеверный страх, ни уважение к памяти усопшей.
Джейн отложила в сторону несколько предметов, которые могла приспособить для своих нужд. Покойная была с ней примерно одного роста, но полнее. Ничего не поделаешь. Все равно это лучше, чем лохмотья Армии спасения, которые она была вынуждена носить долгие месяцы.
Выдвинув ящик отделанного мрамором комода, Джейн выбрала кое-что из шелкового белья и отправилась в душевую, где все было устроено по последнему слову техники, такую огромную, что в ней можно было проводить заседание административного совета. В кабинке струи воды били одновременно со всех сторон, и было достаточно нажать кнопку, чтобы их сменили потоки душистого теплого воздуха, благодаря которым тело обсыхало без использования полотенца. Приняв душ, Джейн набросила на плечи махровый халат и взглянула на свое отражение в зеркале, висевшем над раковиной, сделанной из оникса. Какая отвратительная черная щетина у нее на голове! Почему же проклятые волосы так медленно отрастают? На нее смотрела Жанна д'Арк с пробитым черепом, которую, увы, не сумел защитить ее шлем. Да, не помешало бы навесить несколько килограммов плоти на этот хрупкий костяк недокормленной лани! Когда Джейн вышла из душевой, за ее спиной сам выключился свет.
Она не спеша прошла в детскую, набитую всевозможными электронными игрушками, видеокассетами, пластмассовым оружием и коллекцией бейсбольных бит. На кровати возле раскрытого журнала с комиксами лежали грязные детские носки. Судя по всему, мексиканке было запрещено переступать порог «святилища».
Джейн постаралась определить, оказывал ли на нее вид комнаты тяжелое впечатление. Найди она в себе хоть каплю грусти, смущения или сочувствия, она испытала бы облегчение, однако в ее душе не отозвалось ни одной струны: там не было ничего, кроме холодного безразличия. Какое ей дело до этих людей, которых богатство не уберегло от злодейки с косой? Впрочем, у Джейн было слишком много собственных проблем, чтобы оплакивать чужое несчастье. «По крайней мере я не лицемерка», — утешила себя она, выходя из детской.
Потом она спросила себя, не означала ли эта черствость, что она вступила в новую фазу болезни. Возможная деградация нравственности приводила Джейн в ужас. Неужели ей суждено превратиться в чудовище, живой труп, неспособный прийти в волнение при виде людского горя? «Ты меняешься, — подумала она. — Все происходит само собой, независимо от твоей воли. Представь, что к тебе в дом проник злоумышленник. Сначала он прячется в чулане, выбираясь по ночам, чтобы порыться в холодильнике, однако наступит час, когда он почувствует себя хозяином и выгонит тебя на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108