Когда она совершала эти «подземные исследования», то переставала обращать внимание на то, что ее окружало. Она не слышала вопросов, которые ей задавали. Те, кто смотрел на нее в эти мгновения, принимали ее за сомнамбулу.В таком состоянии она пересекла зал аэропорта, вспоминая мрачную зиму 1940 года, проведенную в пансионе, где завывали сквозняки и где мисс Снизон-Чепмэн, главная надзирательница, бранила ее за вялость.Уисперу пришлось встряхнуть Антонию, чтобы вернуть ее на землю.– Ты должна позвонить старикану, – напомнил он. – Вон там есть кабинка.Антония смотрела на него, не понимая.– Иди звони! – прикрикнул мажордом. – Не хватало нам еще одного трупа на руках.– Ладно, ладно, – обиженно процедила Антония.Она ненавидела, когда ей приказывали. Когда она сняла трубку, ей захотелось лишь сделать вид, что она разговаривает. Просто так, чтобы наказать Уиспера за то, что тот осмелился говорить с ней подобным тоном. Хорошая вышла бы шутка!И таким образом мажордом стал бы ответственен за смерть Сары! Так ему и надо!Антонию немного позабавила эта мысль, когда она стояла, поглаживая диск с цифрами. Сделает ли она это? Да? Нет?Она обернулась и увидела, что Уиспер наблюдает за ней. Она поймала его взгляд – злой и нетерпеливый – и поняла, что он не любит ее. Она уже видела это выражение у Адриана Уэста, Джейн Харлок и Тизи… Гвен – это совсем другое дело. Она наполовину безумна и узнает своих собеседников через раз.Антония сомневалась, балансируя на краю бездны безнадежности. Как на страдающую маниакально-депрессивным психозом, на нее иногда накатывали внезапные приступы хандры. Это происходило внезапно, обычно после долгого периода сильного возбуждения. В течение трех секунд ей не хотелось совсем ничего – ни Швейцарии, ни бриллиантов. Все заранее утомляло ее. Ей захотелось броситься на пол, свернуться клубочком и заснуть.Но так как надо было действовать, она набрала номер Тимоти Зейна в надежде, что старик не поднимет трубку.«Я подожду шесть гудков, – решила она. – Потом повешу трубку».Она начала считать: «Раз. Лцва… три… четыре… »Если старик оглох, тем лучше для него и тем хуже для Сары! После пятого гудка в трубке послышался голос Тизи:– Да?..Недовольная, Антония объяснила ему, во что его опять втянули. Она говорила быстро, чтобы запутать старика. Она цеплялась за мысль, что он не поймет, ошибется зданием или приедет слишком поздно. Она также сообщила ему, что улетает в Швейцарию за сокровищами Рекса Фейниса. Она добавила это, чтобы ранить его побольнее, зная, что он никогда не делал ставку на нее.– Вот видишь, – закончила она. – Я обошла твою фаворитку на финише. Приз получу я.Старик ничего не сказал. Антония слышала только его хриплое дыхание, словно он был здесь – лежал на ней и дышал ей в шею. Она вдруг ощутила какую-то гадливость и повесила трубку.– С этим покончено? – спросил ее Уиспер.– Покончено, – вздохнула Антония, потирая ухо.Ей казалось, что зловонное влажное дыхание старика пропитало ее кожу.Одержимая этой новой идеей, она направилась на посадку. 25 Тизи смотрел на телефонную трубку, которую все еще держал в руке, словно забыв, для чего нужен этот странный предмет.Слова Антонии звучали у него в ушах – глупые, нелепые слова…Определенно, эти сестры – полные дуры, что одна, что другая! Кажется, они не в состоянии понять правил игры, установленных их отцом. Должна остаться только одна. Кажется, все ясно сказано.Если Антония победит, Сара умрет. Четко и понятно. Математически точно. Ясно как день, разве нет?Что же касается его, Тимоти Зейна, то он не будет никого спасать. Сара может оставаться в этом подвале, пока ее не сожрут крысы, его это не беспокоит. Свою миссию он исполнил. Он не будет жульничать – что нет, то нет! Последняя воля Рекса Фейниса для него священна.Впрочем, он попытался быть честным с самим собой, и ему пришлось признать, что он до сих пор боится своего бывшего хозяина. Суеверный ужас, об истоках которого он старался не думать.EX INFERIS… и этим все сказано! Лучше не пытаться обмануть этого человека.Он не сдвинется с места. Антония могла бы позвонить ему из Швейцарии, с Северного полюса или из Конго, он не поднимет свою задницу с пляжного кресла.Сара – это прошлая история. Он хотел поскорее забыть ее. Ее и ее чертову рыжую сестрицу.Он встал и, прихрамывая, вышел из ангара. Внезапно он почувствовал огромное облегчение, избавившись от груза, который тащил почти тридцать лет. Сестры Кац наконец-то ушли из его жизни! Одна умерла или скоро умрет, вторая только что улетела навстречу своей судьбе. Какое облегчение! Он никогда в жизни больше не услышит о них. Тизи почти дрожал от радости. Боже! Как же он ждал этого мгновения! Свобода! Теперь он будет один с Лиззи. Один на один со своей единственной любовью.Дрожащей рукой он провел по лицу, по своей серебристой щетине, впервые за долгое время испытывая нечто похожее на счастье. 26 Сару уже укусили три раза. Крысы осмелели. Они больше не пытались убежать, когда она зажигала фонарь, а оставались на месте и, подрагивая усиками, смотрели на нее своими маленькими красными глазками.Пытаясь удержать их подальше, Сара кинула им еды, но они сожрали ее за несколько секунд. Теперь им хотелось большего… Они хотели ее.Усталые батарейки заставляли фонарь мигать. Его свет стал тусклым и дрожащим. Мало-помалу Сара побросала в сторону грызунов все предметы, которые были у нее под рукой. Остался только стул, на котором она сидела, и стол, на котором стоял бидон с водой. Она догадывалась, что крысы скоро ринутся в атаку. На этот раз они не ограничатся тем, что зашлют разведчика, а нападут все вместе, как шерстяное море, приводимое в движение сотнями маленьких розоватых лапок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78