Он в состоянии отреставрировать любую машину, даже самую древнюю.Адриан улыбнулся.– Я знал, что могу положиться на вас, – кивнул он. – А теперь идите за мной, я дам вам документы, которые собрал, и покажу вам свой маленький музей.Сара не могла отказаться. Ей пришлось плестись за креслом на колесиках. Они проследовали через бесконечный коридор, затем Адриан нажал какую-то кнопку, и перед ними распахнулась двустворчатая дверь. В этом крыле дворца не было никакой мебели. В первом зале – искореженные обломки туристического самолета – кукурузника с погнутым винтом.Адриан улыбнулся с извиняющимся видом.– Простите мне это маленькое тщеславие, – вздохнул он. – Так как я вовсе не звезда, то не заслуживаю места в этом музее, но я не мог противиться желанию начать свою коллекцию с самолета, который чуть было не убил меня. Это ведь он в некотором роде стал источником моей болезненной склонности. До несчастного случая мои пристрастия были менее кровожадными, многие бы даже сказали – более здоровыми.Ловко управляя креслом, он объехал обломки. В следующем зале Сара узрела печально знаменитый болид, на котором 30 сентября 1955 года разбился Джеймс Дин, – серебристо-серый «порше-спайдер» с низкой посадкой. Казалось, машина представляет собой паззл из кусочков, сваренных с помощью паяльника.– Маленькие негодяи разрезали ее, чтобы продать по частям, – пояснил Уэст.Сара подошла, раздираемая отвращением и непреодолимым влечением. Как она и думала, водительское сиденье было заляпано темными пятнами.«Ерунда, – решила она. – На основании хорошей фотографии любой мастер на все руки способен изготовить копию «Маленького бастарда»… Обычная работа фальсификатора. Когда на кону большие деньги, можно изучить вопрос и найти любые детали, вплоть до номера мотора… »Уэст ее не убедил. Тизи мог бы сделать что-то подобное, и даже лучше!По стенам были развешаны фотографии в рамках – Джеймс Дин на столе для вскрытия у коронера. Однако они оказались слишком расплывчатыми, чтобы заслуживать хоть капли доверия, – это тоже вполне могли быть фальшивки.– А вот машина, которая столкнулась с Джеймсом Дином на перекрестке дорог 466 и 41, – объявил Адриан, указывая на «форд-седан». – Она принадлежала студенту Дональду Тёрнапсиду. Из его имени можно составить странную анаграмму. Изменив положение всего одной буквы «п», вы получите «Тёрнаспид». Улавливаете? «Тёрн» – поверни, «спид» – скорость. Какое странное совпадение, когда речь идет о несчастном случае со смертельным исходом! Не кажется ли вам, что это был совет, произнесенный неким голосом на последнем дыхании? Совет, который позволил бы избежать столкновения? Словно водитель седана умолял Джимми Дина притормозить и развернуться… Я часто думаю об этом, и у меня мурашки бегут по коже.Третий зал – как декорации в театре – представлял собой спальню Мэрилин Монро.– Все тут, посмотрите, – прохрипел Адриан. – Пустой флакон с нембуталом, в котором было пятьдесят желтых таблеток, и хлоралгидрат…Сара ограничилась вежливым взглядом. Пожив в обществе реквизитора, она знала, с каким мастерством, каким вниманием к деталям эти люди воссоздавали любую обстановку. Они могли сделать фальшивку более убедительной, чем реальность. Зная об этом, она готова была поспорить, что Адриан Уэст стал жертвой талантливых фальсификаторов. Впрочем, ей было наплевать! Ее интересовала лишь подлинность обещанного ей чека.Сара сделала вид, что находится в полном экстазе, но Уэст ничего не замечал. Крутясь в кресле, он любовно поглаживал вещи кончиками пальцев.– Вы, конечно же, видите недостаток всего этого? – вздохнул он. – Тут тихо… тут мертво. В этих сценах ничего не происходит. Это «воссоздание». С Рексом Фейнисом все будет по-другому. У нас будет запись. Я перезапишу ее на нестираемый диск, и каждый раз, когда посетитель будет входить в комнату, будут раздаваться голоса двух спорящих мужчин… Представляете? Это как если бы кто-то записал треск, который раздался, когда в борт «Титаника» врезался айсберг. Рекс и Владек разговаривают, обмениваются идеями, шутят… и вдруг глухой шум, падающие вещи… И в этом адском грохоте они произносят свои последние слова. Последние…Его голос начал подрагивать.– Где документы? – спросила Сара, боясь, что с Уэстом случится нервный припадок. 5 Сара покинула поместье с чувством глубокого облегчения, сжимая в руке чемоданчик из нержавеющей стали. Вообще-то она спокойно относилась к эксцентричным персонажам – в киношной тусовке лучше оставаться терпимой, иначе ты обречена на полное одиночество! – но от мрачной энергии, исходящей от Адриана Уэста, у нее по спине бежал холодок.Она решила заехать к Антонии Рошель, с которой уже работала над разными реставрационными проектами. Антония происходила из хорошей семьи (окончила Корнуэльский университет!), но из-за страсти к кино порвала со своими родителями, богатыми бостонскими буржуа. Рыжая, чудовищно близорукая девушка уверяла всех, что ее предки бежали из Франции после революции, чтобы не закончить жизнь на гильотине. Ее настоящее имя, утверждала она, Мари-Антуанетта де Ля Рошель, и она могла бы – если захотела – кичиться титулом маркизы. Сара не знала, была ли в этом хоть крупица правды. В Голливуде, общаясь с актерами, многие в конце концов начинали путать реальность и фантазию. Антония была неуравновешенной, всего за час переходила от радостного энтузиазма к самой глубокой депрессии, но при этом обладала невероятным талантом реставрировать самые испорченные произведения искусства. Она могла восстановить полотно мастера, изодранное в клочья, или склеить вазу эпохи Мин так, что ее вмешательство не искажало произведение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78