А если в сторону нашей деревни ехать, с Вологды, или с Углича, или откуда там - в общем, с большого шоссе - то как раз на площади и надо забирать в другую сторону, на то шоссе, которое прямиком к Волге устремляется.
И вот, значит, как раз со стороны Углича машина пылит, на меня надвигаясь, грузовичок такой, небольшой, с открытым кузовом, и в кузове этом два здоровых плечистых силуэта видны: стоят, на крышу кабины опершись. А солнце низкое еще, навстречу им светит, и в этом утреннем солнце они совсем богатырями былинными кажутся.
Прямо, знаете, был такой старый фильм, "Никто не хотел умирать", где сыновья в грузовичке на большую разборку едут, в деревню свою родную. Только в фильме-то они ехали за убитого отца мстить, а я, слава-те, Господи, живым моих встретил - а в прочем, сказал бы я, один к одному. Сыновья, которых ничем теперь не остановишь...
Я прямо так и ахнул мысленно, и чуть не перекрестился: услышал Николай Угодник мою молитву, знак послал! Опрокинул я махом свои сто грамм, выскочил на площадь стремглав, приплясываю, руками машу, кричу:
- Гришка! Мишка! Вот он я, батя ваш! Здесь я! Здесь!
Они выпрямились, оглядываются по сторонам, и мне самому не верится, что я таких двух красавцев родил. По-моему, вся площадь на них засмотрелась, пока грузовичок на неровностях асфальта потряхивало. А они, меня углядев, шоферу по крыше кабины стукнули: тормозни, мол!
Тот тормознул, и они, через бортик перемахнув, прямо ко мне.
- Здорово батя! Откуда в городе? Наш приезд, что ли, учуял, встретить решил?
- Да нет, - говорю, - я так, по делам совпало. Но как же я вас видеть рад!
- Еще бы не рад! - смеется Гришка. - Мы так поняли, что без нас вам каюк придет! Да, кстати, узнаешь или нет?
Дверь кабины открылась и с сиденья рядом с водителем девушка вылезла на площадь. Светленькая, худенькая, вот с таким чистым лицом и огромными синими глазищами, что хоть сразу платочек повязывай и в картину Васнецова сажай. Или, там, в эту, "Смерть комсомолки", репродукции которой раньше всюду болтались, а сейчас и днем с огнем не найдешь, естественно.
Мне труда не составило сообразить, кто это.
- Катерина! - ахнул я. - Неужто мои обормоты тебя из Череповца забрали?
- Почему забрали? - рассмеялась она. - Мне все равно надо было сюда ехать, кой-какие собственные дела завершить, а в компании путешествовать веселей и спокойней, вот я к ним и примазалась. То есть, испугалась сначала, конечно, когда два таких великана в дверях квартиры появились, но когда они представились и объяснили, что они - ваши сыновья, я подумала, что мне их сам Бог послал... Вас-то я хорошо помню. И их обоих, да, хотя изменились они, конечно, за десять лет... В общем, здравствуйте, дядя Яков.
- Здравствуй, красавица, - сказал я. - Рад тебя видеть!
А сам подумал: "Ох, не знаю, к добру или к худу ты приехала, и не стоило ли тебе держаться от наших мест подальше, пока вокруг твоего дома бывшего, то бишь, твоего - такая резня идет!
Но, естественно, не сказал ничего этого, а улыбку на морде растянул и взял её руки в свои.
А прохожие все оглядываются, поверить не могут, что вот эти двое, каждый на две головы меня выше - и в самом деле мои сыновья. "Смотрите, думаю, - смотрите и завидуйте, у кого ещё такие красавцы есть? И статные, и в деле ладные, и с головами на плечах..."
Ох, возгордился я слишком, видно, своими сыновьями - вот и сглазил.
Но кто ж представить мог, куда дальше вся лавина покатится?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ладно, чего там, снявши голову, по волосам плакать? Что было, то было, а что есть, то есть.
А пока, трясемся мы уже не в грузовичке, а в автобусе, мест свободных полно - на этом рейсе мало народу бывает - и устроились мы хорошо, удобно, ноги повытягивали, на мягкие спинки сидений откинувшись, и я глаза прикрыл, а сыновья мне рассказывать принялись:
- Мы, батя, как твой звонок получили, так с места и рванули. Надьке говорим, что, мол, заменяй нас кем хочешь, у нас в семье беда крупная стряслась. Ну, она девка с пониманием, за полчаса оформила нам отпуск на две недели по семейным обстоятельствам, все бумажки у начальства подписала, и мы, значит, помчались. Как раз поезд до Череповца поймали...
- Я-то ничего не могу понять, - басит Гришка. - При чем тут Катька, которую мы девчонкой знали, и что за история с её домом, но мы с Мишкой так соображаем, что, раз на вас из-за этого дома бандюги наехали, значит, стали вы свидетелями чего-то нехорошего, в этом доме происходящего. Может даже, видели, как убили кого-то. И, может, надо понять тебе, не Катьку ли положили, чтобы уразуметь, как дальше себя вести. Словом, чего толковать, до Череповца мы добрались и приперлись по нужному адресу.
- А Катька и впрямь сначала нас испугалась, - подхватил Мишка. Верно, Катька? Ох, и побледнела ты!
Она только улыбнулась застенчиво.
- Ну, а мы представились, что, мол, так и так, это ж мы, Мишка и Гришка Бурцевы, только узнать нас трудно, потому что когда мы последний раз виделись, мы все приблизительно одного росточка были, а теперь мы вон какие громилы, а ты...
- Ровно стебелек, - проворчал Гришка. И так проворчал, что я на него покосился, и внимательней с той минуты стал за ним наблюдать.
- Ну да, так, - кивнул Мишка. - И вот, говорим, отец просил узнать, на месте ли ты, жива ли и здорова, а почему просил, не знаем, поняли только, что вокруг твоего дома какие-то нелады происходят, и батя, вроде, взволновался, не случилось ли с тобой чего... Важно ему это. Вроде, как, стали наши свидетелями чего-то, что в твоем доме стряслось, и теперь боятся, что их бандиты захотят прибрать, как раз, значит, как свидетелей ненужных. Вот ещё поэтому батя просил о подноготной дома подробней у тебя расспросить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107