Я был готов к чему угодно, но только не к этому! — Я ведь ничего не умею придумывать…
— А зачем придумывать? — живо возразил отец Валентин. — Явление героя уже состоялось, по водам, под звук фанфар и прощальные взмахи заплаканных разноцветных платочков. Все это не просто так, согласен?
Я не мог понять, смеётся он надо мной или нет. Может быть, он относится к моим письмам о наших прошлых приключениях — которые взяли и опубликовали, даже для меня самого неожиданно — как к наивной детской писанине, и теперь то ли подтрунивает, то ли считает, что вежливость его обязывает поучаствовать в мальчишеской игре. Взрослых, бывает, совсем не туда заносит, когда они решают, что им надо обратить внимание на детей и поучаствовать в детских играх. Но, мне казалось, отец Валентин говорит вполне серьёзно — как это ни странно.
И мне пришла в голову одна мысль.
— Я думаю, вы могли бы нам «быстренько» помочь, — сказал я. — Вы упомянули, что для вас заказан номер «люкс», а «люксы» есть только в «Княжеской». Ведь это фирменная гостиница, в отличие от «Туристской». Так вот, сейчас в этой гостинице находятся люди, которые нас очень интересуют.
— Что за люди? — живо спросил отец Валентин.
— Мы не знаем, как их зовут. Знаем их внешность, и знаем, что они — скупщики икон…
— Хм!.. Скупщики икон — это уже интересно!
— Да. И у нас есть сильные подозрения, что они замышляют что-то нехорошее. Фантик подслушала обрывок их разговора, когда обедала с родителями в гостинице, что они хотят свести с кем-то счёты и кого-то убрать. То есть, может мы ошибаемся, но…
— Но во всём этом есть что-то тёмное, так? — осведомился отец Валентин. — Что ж, вы правы, лучше предотвратить преступление, чем потом его раскрывать. Тут я вам — первый помощник. Как они выглядят?
— Я их не видел, — ответил я. — Но, по описанию Фантика, их трое. Двое помоложе и один постарше. Помоложе — обычные парни в джинсах. А тот, что постарше — он высокий, худой, и с очень запоминающимся лицом. Как сказала Фантик, не смуглым, а каким-то жёлтым.
— Что ж! — отец Валентин выпрямился. — Этих скудных примет вполне достаточно для такого замечательного детектива, как я. Покажите мне обгорелую спичку — и я восстановлю всю картину преступления. А тут мы имеем даже поболе, чем сгоревшая спичка. Есть ли ещё какие-нибудь данные, многоуважаемый инспектор Скотланд Ярда, которые не в силах истолковать полиция, но, которые, возможно, скромному частному сыщику, вроде меня, удастся сложить в цельную картину, заполнив белые пятна?
— Есть, — ответил я, начиная сомневаться, правильно ли я сделал, что доверился отцу Валентину. Слишком много он балагурил. А взрослые, которые воображают, будто с детьми надо придуриваться, подыгрывая им, и не способны понять, как серьёзны порой дела, которыми мы занимаемся, могут запороть любое дело. И если отец Валентин все запорет, то ему-то что, он завтра уедет, а нам тогда все это расхлёбывать… Но отступать было некуда. — Незадолго до их появления местный пьянчуга, которого знает Гришка, хотел продать какую-то очень ценную семейную икону. Он на эту икону давно покушался пропить её, но не мог этого сделать, пока его мать была жива. Вот и кинулся продавать её сразу после смерти матери. И у него уже пошло все на лад с одним покупателем, как примчались его сестра с мужем, живущие в Твери, и запретили ему что-либо продавать, пока они официально не поделят все наследство. Это все по Гришкиным рассказам, понимаете? Гришка считает, что там ещё такая грызня идёт, вокруг пожитков, оставшихся от старухи.
— Понимаю… — отец Валентин задумался. — И у вас возникли подозрения, что эти скупщики икон хотят устранить сестру, чтобы ничто не мешало выгодной сделке?
— Мало ли что может быть! — я пожал плечами. — Но что-то там затевается, очень нехорошее. Мы думали завтра отправиться в гостиницу, поразведать на месте, но, если бы вы могли…
— Я уезжаю завтра утром, — стал прикидывать отец Валентин. — Что ж, времени у меня должно быть вполне достаточно. Давай сделаем так. Если вы не успеете в гостиницу до моего отъезда, я оставлю вам письмо у дежурного, с подробным отчётом обо всём, что мне удалось выяснить. Хотя нет, это будет ненадёжно… Письмо будет ждать вас на пристани, у спасателей. Ведь на них можно положиться?
— Вполне! — ответил я.
— На том и порешим. Что ж, выходит, мне надо возвращаться на берег. Как ты думаешь, Гришка перевезёт меня, прежде чем уйти с вами в далёкое плавание?
— Разумеется! Это ж дело двух минут, а лодка у него большая, места должно на всех хватить.
— Отлично. Тогда пошли… По-моему, вас зовут ужинать.
И точно, мама и тётя Катя уже звали нас. Мы поспешили на кухню, и отец Валентин присоединился к нам. Ужин нам и впрямь сварганили такой, что можно было полк накормить. И макароны с тушёнкой, и большой салат, и, к чаю, варенье и мёд… Плетёная корзинка с бутербродами и термосом была уже собрана и ждала нас в углу кухни.
Я обратил внимание, что за ужином Фантик посматривала на Ваньку с лёгкой обидой и разговаривала с ним не очень охотно. Видно, он достал её своим выпендриванием. Ничего, подумал я, на реке все быстро развеется и пройдёт.
— Так вот, братья и сёстры мои! — провозгласил отец Валентин, отхлёбывая чаю. — Решил я всё-таки вернуться на берег, чтобы не оставлять без присмотра своих духовных чад…
— Как же так, отец Валентин? — воспротивилась мама. — Мы вам уже и комнату готовим…
— Ничего не поделаешь! — вздохнул отец Валентин. — Я понимаю, что без меня жизнь сразу покажется вам тусклее и скучнее, но… — он приосанился и поднял руку, как оперный певец. — «Как некий херувим, Он несколько занёс к нам песен райских, Чтоб, возмутив бескрылое желанье В нас, чадах праха, снова улететь…» — и он широко взмахнул руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38