Мне стало тебя жалко. Я хотел помочь и сделал большую ошибку, предложив приходить к нам сидеть с детьми. А теперь все стало так мучительно и беспокойно. И я чувствую себя страшно виноватым, хотя сам не знаю почему – ведь на самом деле ничего и не было.
– Теперь было. – Я потянулась к нему и поцеловала в губы.
Я никогда раньше никого не целовала, но очень часто воображала себе это и даже попрактиковалась на собственной руке. Это был скромный поцелуй сухими губами. И все же самый настоящий поцелуй.
– Ради бога! – Рэкс попытался увернуться.
Я крепко обвила руками его шею, чтобы он не мог вырваться, и поцеловала еще раз. Спустя несколько мгновений он перестал сопротивляться и ответил глубоким, страстным поцелуем. Я была наверху блаженства, забыв обо всем и обо всех. Мне хотелось, чтобы время замерло и я могла навечно остаться в машине, целуя Рэкса.
– Пру, мы стоим прямо перед вашим магазином, – сказал Рэкс. – Твоя мама…
– Она думает, что я приеду еще через сто лет.
Но из китайской закусочной выходили люди и смотрели в нашу сторону.
– О господи! – произнес Рэкс и завел машину. Мы тронулись.
– Куда мы едем?
– Не знаю. Вокруг квартала. Я должен подумать, что делать.
Я сидела тихо и смотрела на темные улицы. Мы объехали вокруг квартала, но Рэкс не остановился. Мы выехали из города. Сейчас мы были, наверное, всего лишь в миле от больницы, где лежал мой отец. Интересно, что бы он сказал, если бы увидел свою старшую дочь темным вечером в машине с учителем, в которого она влюблена?
Мы въехали к темную аллею, окруженную полями, и у купы деревьев Рэкс затормозил.
– Где мы? – прошептала я.
– Это просто… Я бывал здесь раньше, – ответил Рэкс тоже шепотом.
Я подумала, что он, наверное, бывал здесь с Марианной. Но спрашивать не хотелось. Не хотелось, чтобы он думал о ней. Не хотелось, чтобы он думал о ком-нибудь, кроме меня.
Я снова потянулась и поцеловала его.
– Нет! Нет, послушай, Пру, нам надо поговорить. – Рэкс пытался отвернуться.
– Я не хочу говорить. Вы будете говорить благоразумные вещи, и мне не захочется слушать. Лучше так.
Я поцеловала его, и он поцеловал меня в ответ. На этот раз я даже не думала, на что это похоже и кого он целовал до меня. Никого другого на свете не было. Мы кружились в собственном звездном пространстве.
– Я тебя люблю, – выдохнула я. – Я тебя люблю, люблю, люблю.
Он молчал.
– Ну скажи, что любишь меня хоть немножко, – взмолилась я.
– Пру…
– Перестань. Ты уже сказал это однажды, тогда, отъезжая. Ты сказал это, потому что не знал, увижу я или нет, и можно было притвориться, что это не в счет. Скажи мне это сейчас, Рэкс. Скажи по-настоящему.
– Я тебя люблю.
– О!
– Но это безумие. Мы оба сошли с ума. Ты же еще ребенок.
– Замолчи.
– И я женат. Я люблю свою семью и не хочу причинять им боль. Ты сейчас наслаждаешься тем, как все это романтично, волнующе и опасно. Это самая лучшая игра на свете. Я тоже играю в нее в воображении. Ты думаешь, я не лежал без сна ночь напролет, думая о тебе, мечтая, чтобы мы были вместе, воображая…
– Правда?
– Конечно.
– Тогда почему ты хотел больше со мной не встречаться?
– Потому что мы никогда не будем вместе. Никогда! Ты ведь это знаешь, правда?
– А может быть?.. Когда-нибудь?..
– Этого не будет.
– Но мы так друг друга любим.
– Тебе кажется, что ты меня любишь…
– Я тебя люблю!
– А на будущий год ты влюбишься в другого учителя, или художника, или кого-нибудь еще. А потом в художественном институте ты встретишь какого-нибудь патлатого студента…
– Ты думаешь, я правда буду учиться в художественном институте?
– …а потом в другого студента и еще в одного. А потом ты, может быть, встретишь настоящего мужчину своей жизни и будешь жить с ним вместе, и родишь ему детей. И как-нибудь ночью вы будете целоваться, и он спросит тебя о твоих прежних увлечениях, и ты скажешь: представляешь, когда мне было четырнадцать лет, я влюбилась в своего школьного учителя рисования. Ручаюсь, что ты не сразу сможешь вспомнить мое имя.
– А ты будешь всегда помнить мое имя?
– О да! Тебя не забудешь, Пруденс Кинг.
– А ты никогда не целовался с какой-нибудь другой девочкой из школы?
– О господи, за кого ты меня принимаешь? Нет, конечно.
– Но ты рад, что целовался со мной?
– Я очень счастлив, очень несчастен, совершенно сбит с толку, – сказал он. – Я просто не знаю, что теперь делать. – Он тяжело вздохнул. – Я правда не знаю.
Я не могла разглядеть в темноте его лицо и нежно провела по нему пальцами.
– Мне кажется, у тебя грустный вид. Пожалуйста, Рэкс, не грусти. Будь счастливым. Я счастлива. Я никогда не была так счастлива за всю мою жизнь. Я даже представить себе не могла, что такое бывает. Я много читала, воображала разные вещи, но я не знала, что это будет так чудесно.
– Ах, Пру! Иди ко мне.
Он прижал меня к себе, крепко обвил руками, положил мою голову себе на грудь. Я лежала на боку, какие-то части машины впивались мне в бедро и ногу, но я с радостью дала бы распилить себя пополам, лишь бы он меня не отпускал. Он тихонько поцеловал меня в макушку, зарывшись носом в волосы.
– Твой шиньон потихоньку разваливается, – сказал он. – Ой, шпилька! Ты не против, если я выну шпильки и распущу их? У тебя очень взрослая новая прическа, но мне больше нравится по-старому.
Я тряхнула головой, и волосы сразу рассыпались. Рэкс играл ими, наматывая прядки на пальцы.
– У тебя чудесные волосы, – сказал он
– Ужасные! Я всегда мечтала о прямых шелковистых волосах.
– Твои волосы похожи на тебя.
– Да, буйные, шальные и непокорные.
– Шальные, правда, но зато такие упругие и живые. И совершенно непокорные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59