Это она всеми вокруг командует с тех пор, как научилась садиться в коляске и визжать. Да уж, тот еще подарочек — такая сестричка, как Вита. Все время приходится хитрить, чтобы с ней справиться.
— Если ты залезешь сюда и уютно устроишься в постели, я тебе расскажу новую сказку про принцессу Виту, — сказала я. — Это рождественская сказка о том, как Вита прилетела в мастерскую Санта-Клауса и он позволил ей самой выбрать себе подарки. И она познакомилась с миссис Рождество и со всеми их детишками — Ритой Рождество, Ровеной Рождество и маленьким Роджером Рождество.
— А можно принцу Максику поиграть с Роджером Рождество? — спросил Максик.
— Нельзя! Это моя сказка! — сказала Вита.
Зацепило! Она снова забралась в постель. Максик тоже приполз, прихватив с собой целую охапку игрушечных медведей. Я лежала в серединке и придумывала сказку дальше. Сказки про принцессу Виту все до одной были ужасно скучные, потому что в них говорилось о чудесной, распрекрасной зазнайке принцессе Вите. Все вокруг в ней души не чаяли, все мечтали с нею дружить и дарили ей потрясающие подарки. Мне приходилось в подробностях рассказывать о каждом нарядном платье принцессы с крылышками в тон, ее семимильных кроссовках, изукрашенных драгоценными камнями, и золотой короне точно такого же оттенка, что и длинные пышные кудри принцессы Виты.
Наша Вита ерзала на месте и попискивала от волнения, а когда я начала описывать золотую корону (и розовую бриллиантовую диадему, и рубиновые заколки, и аметистовые зажимы для волос), она встряхнула головой, как будто на самом деле причесывала свои длинные пышные кудри. Вообще-то никаких кудрей у нее нет. У Виты тоненькие, реденькие детские волосики, по цвету как бежевая хлопчатобумажная пряжа. Вита уже несколько лет их отращивает, но они пока не достают даже до плеч.
У меня волосы не мышиного, скорее соломенного цвета, густые и крепкие. В распущенном виде они достают почти до талии (если запрокинуть голову назад).
— Пожалуйста, пусть в сказке будет про принца Максика! — взмолился Максик, тычась макушкой мне в шею. Волосы у него такой же длины, как у Виты, угольно-черные, с длинной челкой. Если он сильно ворочается во сне, к утру они торчат во все стороны, словно щетка трубочиста.
Я сказала:
— У принцессы Виты есть брат по имени принц Максик, самый большой и храбрый мальчик во всем королевстве.
Максик вздохнул от удовольствия.
— Щас! — сказала Вита. — Ну его, этого принца Максика. Расскажи, как принцесса Вита поехала в гости к Санта-Клаусу.
В итоге мне пришлось рассказывать две сказки сразу, перескакивая с одной на другую. Пять минут про принцессу Виту, потом пару слов о том, как принц Максик сразил семиглавого огнедышащего дракона, и снова о том, как принцесса Вита каталась в санях Санта-Клауса.
— А на самом деле драконов с семью головами не бывает, правда? — сказал Максик.
Я сказала:
— Нет, ты убил самого-самого последнего.
— А откуда ты знаешь, что других драконов не осталось? Вдруг они прячутся у себя в пещерах? — спросил Максик.
— Да, их там целая толпа, притаились в темноте, чтобы никто не видел, а ночью они все вылезут и бросятся на тебя! — радостно объявила Вита.
— Ну что ты такая вредная, отстань от него! — рассердилась я. — Не то я тебя буду пытать!
Я схватила ее тощую ручку-палочку и сделала ей «крапивку».
— А мне не больно! — захохотала Вита. — Я никого не боюсь! Я — принцесса Вита! Если чудища только сунутся ко мне, я их отпинаю своими семимильными кроссовками, они живо у меня запросят пощады.
— Сейчас ты у меня запросишь пощады! Я тебя защекочу!
Я принялась щекотать у нее под подбородком, под мышками, скрести ей живот.
Вита хихикала, дрыгалась и брыкалась, пытаясь забиться от меня под одеяло.
Я позвала:
— Давай, Максик, помогай!
— Защекочу, защекочу! — пискнул Максик, согнув пальцы коготками, и неумело замахнулся на Виту.
Она уже и так заходилась от хохота, поэтому взвизгнула, хоть он ее и не коснулся.
— Я щекочу Виту! — гордо сказал Максик.
— Да, видишь, как она тебя испугалась. От нас не убежишь, Виточка, мы — безжалостные мучители-щекотатели!
Я сунула руку под одеяло и нашарила ее пятки. Одну ухватила, чтобы Вита не могла сбежать, а вторую принялась щекотать изо всех сил.
— Ай, ай, перестань, садистка! — вопила Вита, вырываясь.
— Эй, кого тут убивают?
Папа вошел в комнату, в одних джинсах, уперев руки в бока.
— Папа! — заорали мы все хором и повисли у него на шее. — С Рождеством тебя, папа!
— Пап, смотри, Санта уже приходил!
— Он принес целую кучу подарков, и все для меня! — сказала Вита.
— Размечталась, Виточка! — Папа подхватил ее на руки и закружил.
— И меня, и меня! — канючил Максик.
— Нет, Максик, тебя мы будем подбрасывать, как блинчик на сковородке.
Папа поднял Максика и стал подкидывать его вверх. Максик визжал от ужаса, но терпел, потому что не хотел остаться в стороне.
Я тоже не хотела оставаться в стороне, но я знала, что меня папе не поднять. Я снова села на кровать, чувствуя себя огромной и неуклюжей, как никогда. Папа сделал вид, что откусил кусочек от Максика-блинчика, и отпустил его. Потом папа улыбнулся мне. Отвесил поклон:
— Разрешите пригласить вас на танец, принцесса Эсмеральда, мой сверкающий зеленый изумруд?
Я вскочила, и папа принялся отплясывать со мной отчаянный джайв, распевая песенку красноносого олененка Рудольфа в ритме рок-н-ролла. Вита и Максик прыгали вокруг — Вита легко, как перышко, Максик тяжело топая об пол.
— Эй, эй, успокойтесь, дети, не то мы разбудим маму.
— А мы хотим ее разбудить! — сказала Вита. — Мы хотим смотреть подарки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62