- Да ты что! - испугался я. - У меня тройка по сочинению! Я в прозе ни бум-бум!
- Пиши стихами.
- Нет-нет, это я случайно.
- Врет, у него много стихов, - ввернул Борька.
- Где много? Десять строчек за месяц. Нет-нет! - я замотал головой и, сунув Нинке тетради и книгу, перемахнул от нее за конек.
Нинка вздохнула:
- Ну, ладно, давай тогда вместе писать, а то у меня ума не хватает. Вот, например, такое место. Кощей в сказке умирает обязательно, когда Иван-царевич отламывает у иголки конец, а я хочу, чтобы необязательно, а чтобы мог остаться живым, если кто-нибудь его пожалеет. Понимаешь?.. Но его никто не жалеет, и он умирает. Так будет, по-моему, драматичнее, а?.. Я уже прикинула, но чувствую - слабо, - и она закусила карандаш.
Полуслыша и полупонимая, я смотрел против солнца на ее опушенное, как вербный бутон, лицо и удивлялся.
- Значит, и "Царевну-лягушку" ты написала? - спросил Борька, растягиваясь у Нинкиных ног.
- Я.
- А ты говоришь - таланта нет. Талант!
- Нет. Я это не люблю - писать, я люблю ставить. Так что, мальчишки, помогайте.
Тут задрожала лестница, и через пять минут, спустившись ниже, к тополям, "Союз Чести" сидел передо мной в полном составе, даже Томка не опоздала.
Я начал:
- Мы собирались, чтобы наметить, как провести операцию "Концерт".
- Почему операцию? - спросила Нинка. - Просто концерт.
- У нас не принято "просто", - ответил я. - У нас только операции.
- Ничего подобного! - упрямее возразила Нинка. - Проводите на здоровье свои операции "Огурцы", "Подсолнухи" и что угодно, а концерт это концерт, а не операция.
- Ну, тогда сама командуй, - сказал я.
- Итак, мое слово.
Она объявила, что в первом отделении пойдет пьеса "Кощей Бессмертный", которая является расширенным вариантом "Царевны-лягушки", но в которой теперь будут участвовать все восемь человек, Томка ойкнула и заверещала, чтобы ее не трогали, что она застыдится, перепутает слова и все испортит и что она лучше займется нарядами. Вот дура! Нинка сердито уставилась на нее, потом что-то яростно вычеркнула в своей тетрадке, но тут же задумалась и, мотнув головой, крикнула, что нет, нельзя больше сокращать действующих лиц, что она и так уже сократила Юркино, а две роли одному - жирно будет, хватит, надо, в конце концов, сделать настоящий спектакль, так что Томке придется играть. Томка, глуша нытье, уткнулась в колени, а Нинка стала распределять героев. Мне она дала Ивана-царевича, но велела подстричься, а то, сказала, с такими космами не царевичей играть, а медведей, но медведь у нас уже есть - и показала на Славку. Мы грохнули. В общем, все получили роли и перешли ко второму отделению. Каждый нашел себе номер. Моя ходьба на руках превратилась в "гимнастический этюд", а Славка с Борькой взялись подготовить номер с двухпудовой гирей.
Через полчаса программа была готова, и Нинка облегченно вздохнула:
- Ну, слава Богу!.. М-м, какой будет концертище! Завтра никаких собраний - репетиция! Поняли, мальчишки?.. Вовк, а ты пойдем со мной, писать будем!
- Ага, - ответил я. - Минут через десять приду.
Мы проводили девчонок до лестничных рогулек, как до калитки, сказали, что у нас еще есть дельце и снова сбились в кружок под тополиным шатром.
Я заглянул всем в глаза и произнес:
- Совершенно секретно! Все тут свои? Покажите билеты! - Пацаны вытащили уже помятые и замаранные книжечки. - Хорошо. Объявляю приказ по "Союзу Четырех"!.. Сегодня вечером совершить налет на ранетки Ширминых!
- Есть! - сказал Борька.
- Есть! - мягко стукнул зубами Славка.
А Генка отвесил челюсть.
- Разве теперь можно? - спросил он.
- Слушай, баянист, это в музыкальной школе ты будешь спрашивать, какими пальцами кнопки давить, а тут - приказ, понял? - жестко выговорил Борька.
- А я ничего, я только думал, что у нас такого больше не будет, неуверенно оправдывался Генка.
Я уж хотел выручать его, мол, не хочешь - не надо, но решил, что не стоит ослаблять гайки - это и "Союзу" на пользу, и самому Генке.
Борька доложил, что обстановка очень сложная и старые способы не годятся: ни перелезть через забор, ни встать на него - высокий и шаткий.
- Но мы должны быть сильнее забора! - заключил Борька. - Думайте!.. Думай, Генк, ты вон как просто с камнем придумал.
- Сломать, - сказал баянист.
- Нельзя, - отклонил я. - Такая простота не пойдет. Еще думай.
А мне представились сразу ножницы с длинными палками и с желобом, по которому отстригаемые ранетки скатываются прямо в карман или в подол.
Славка пошатал ногой бортик водостока и сказал:
- Есть!
- Ну-ка, - встрепенулись мы, зная, что Славка впустую не бросает слова.
- С крыши! - сказал он. - Упремся вот так ногами и спустим на веревке.
Какой-то момент мы сидели замерши, потом разом посмотрели вниз. Метров пять - косточек не соберешь. Но идея - будь здоров!
- Да-а, Славк, - протянул я. - Ход конем!
- А кого спустим? - спросил Генка.
- Наверно, самого легкого, - ответил Славка, и мы давай ощупывать друг друга взглядами, но Славка сказал: - Встаньте-ка, - мы встали, он по очереди приподнял нас за локти и заключил: - Самый легкий Генка, потом Борька.
- Я? - ужаснулся Генка.
- Да.
Не теряя времени я распорядился:
- Значит, спускаем Генку, а Борька - дублер!
- На случай, если Генка оборвется? - усмехнулся Борька.
- На случай, если заболеет.
- Я ему заболею!
Ошеломленный Генка хлопал, хлопал глазами, потом встал на четвереньки, подполз к самому краю крыши и уставился в бездну, куда ему выпало низвергнуться. Не найдя там ничего утешительного, он отполз и вдруг оживленно сказал:
- Я вам лучше яблок принесу, вот таких!.. Посылка опять пришла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52