Вот, например, состязание «Золотой карп». Посреди школьного двора раскладывали несколько длинных «кар­пов» из ярко разукрашенной материи – таких, что в Праз­дник мальчиков колышутся, наполненные ветром, на древ­ке над крышами тех домов, где живут мальчики.
По сигналу надо было забраться в пасть матерчатого карпа, проползти через все его туловище, выбраться на волю через хвост и вернуться обратно. Стартовали по трое, так как было всего лишь три карпа – два голубых и один красный. Казалось, состязание вовсе не трудное. Однако в длинном, как питон, карпе было темно, и блуждающие в его туловище легко теряли ориентировку. Некоторые – и среди них Тотто-тян – по нескольку раз возвращались туда, где они только что вошли: высунут голову из пасти, поймут свою ошибку и поспешно ретируются. Зрители ужасно веселились, наблюдая, как кто-то барахтается или ползает взад-вперед по словно ожившему карпу.
Или – «Поиски мамы». По сигналу соревнующиеся до­лжны были броситься к поставленной боком деревянной лестнице, протиснуться между перекладинами, добежать до стоявшей невдалеке корзины и вытащить оттуда конверт с заданием примерно такого рода: найти в толпе зрителей, например, маму Сакко-тян, а затем, взяв ее за руку, по­бежать к финишу. Тут уж возникали самые неожиданные осложнения. Во-первых, нужна была кошачья изво­ротливость, чтобы протиснуться между перекладинами, и менее ловкие застревали. Во-вторых, маму Сакко-тян зна­ли многие и найти ее не представляло труда. Значительно сложней было отыскать человека, с которым никогда не встречался: например, сестру учительницы Оку, или маму учителя Цуэ, или даже сына учителя Кунинори. Хоть игра называлась «Поиски мамы», иногда надо было искать еще кого-нибудь. Приходилось набираться смелости, идти к гостям и громко звать: «Где вы, сестрица госпожи Оку?» Подчас кому-то везло, и он вытаскивал записку с именем собственной мамы. Восторгам в таком случае не было предела: «Мама, мамочка! Давай быстрее!» Понятно, что и зрители должны были быть постоянно начеку. Дети один за другим подбегали к ним и кого-нибудь вызывали. Вот уж когда нельзя было мешкать.
Быстро вскакивали они со своей скамейки или расстеленной на земле циновки, про­тискивались с извинениями и поклонами через толпу си­дящих мам и пап и, схватив за руку ожидающего ребенка, во всю мочь бежали к цели. Поэтому, когда кто-то из детей подбегал и останавливался в ожидании перед гостем, даже отцы с трудом сдерживали волнение – кого же сейчас вызовут. Находясь в постоянном напряжении, они не мог­ли даже поболтать друг с другом или пожевать что-нибудь. Казалось, дети и взрослые играли в одну, общую игру. Ну, а что касается перетягивания каната, то в нем принимали участие и директор, и остальные учителя. При­соединившись к своей команде, они вместе с учениками тянули на себя канат и кричали при этом: «Раз-два, взяли, раз-два, взяли!» На долю слабых и не совсем здоровых, как Ясуаки-тян, выпадала важная задача: они следили за тем, в какую сторону смещается платочек, завязанный посере­дине каната, чтобы знать, кто берет верх.
И наконец, гвоздь программы – эстафета с участием всех учеников, тоже необычная, как и все в школе «Томоэ».
Школьный двор был слишком тесен для большой эс­тафеты. Поэтому суть соревнования заключалась в том, чтобы как можно быстрее подняться и спуститься по бетонной лестнице, широким полукругом взбегавшей к ак­товому залу в самом центре школьного двора. Задание казалось нетрудным только на первый взгляд: ступеньки были необычайно низкими, а перескакивать через одну категорически запрещалось. Так что высоким детям при­ходилось нелегко.
Сама же лестница, по которой они изо дня в день поднимались на обед, в день спортивного праздника при­обретала необычайно красочный вид. Словно в калейдо­скопе, сновали вверх и вниз по ней ярко одетые дети. Особенно красиво они смотрелись издалека, от школьных ворот.
А ступенек в ней было восемь, если считать верхнюю площадку…
Как и рассчитывал директор, первый в жизни Тотто-тян и остальных первоклашек спортивный праздник про­ходил под ясным небом. Кроме всего прочего, везде висели длинные цепочки, сделанные из цветной бумаги, с накле­енными золотыми звездочками, которые они смастерили накануне, а патефон наигрывал легкий, веселый марш – словом, обстановка была праздничной.
В этот день Тотто-тян надела темно-синие штанишки и белую кофточку. Но, по правде говоря, с некоторых пор она предпочла бы «блумеры» – спортивные шаровары с резинками выше колен и отутюженными стрелками.
Такую одежду она увидела однажды после уроков, когда директор занимался ритмикой с группой воспита­тельниц детских садов. Тотто-тян отметила, как ладно сидели на них широкие, как бы вздутые, шаровары. Когда девушки дружно притопывали ногами, было заметно, какие у них изящные и упругие бедра. Тотто-тян это очень понравилось.
«Какие у них красивые фигуры!» – подумала она, и ей захотелось быть похожей на взрослых. Прибежав домой, она вытащила из шкафа штанишки, надела их и тоже стукнула ногой об пол, но – ничего похожего! – ведь бы­ла она худенькой девчонкой из первого класса. После нескольких тщетных попыток Тотто-тян решила, что все дело в шароварах; которые были на девушках: надень она их – и у нее тоже будут красивые ножки. От мамы она узнала, что это штаны – «блумеры». Тотто-тян реши­тельно заявила ей, что хотела бы пойти на спортивный праздник именно в такой форме, однако маленького раз­мера нигде не нашлось. Пришлось все-таки идти в обычных штанишках, в которых, увы, все равно не видно, какие красивые бывают ноги…
На этом спортивном празднике произошло нечто не­обыкновенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50