А когда он рассказал, что высокое плоскогорье и гребень холмов, начинающийся вершиной Митридата, тянутся до самой Феодосии, где сейчас идут раскопки, Володя сразу решил, что необходимо посмотреть и эти раскопки, и где кончается гребень, идущий от Митридата. Однако когда он сказал об этом Ефиму Леонтьевичу, тот объяснил, что поездка такая — дело хлопотливое, отнимет немало времени, и если уж предпринимать ее, то разве только в дни каникул. Да и надо еще сначала кое-что пройти в классе по учебнику, прежде чем пускаться в археологию.Но Володя не любил откладывать исполнение своих замыслов надолго. Через день у него дома состоялось совещание с Мишей Донченко и Аркашей Кругликовым. Донченко «огласился сразу, услышав план Володи, но тихонький Кругликов стал говорить, что ему потом влетит дома. Кроме того, ни у него, ни у Донченко не было денег на поездку.— Эх, люди вы! — рассердился Володя. — Люди для науки ничего не жалели, а вы… «дома влетит, денег нет»! Скопидомы!.. Ладно, я вас везу.— Как так — везешь?— Очень просто. На свой счет.Володя подошел к своему столу и снял с него гипсовую копилку, отлитую в форме зайчика. Копилку эту подарила Володе Алевтина Марковна при его поступлении в школу, когда она ему пожелала «громких успехов, тихого поведения, сундук денег, золотой берег, сто рублей на мелкие расходы». Тогда же она взяла с Володи слово, что он будет терпеливо копить деньги, бережно хранить копилку и не отобьет донышко раньше чем через три года.Володя поднес копилку к уху и потряс ею. В зайчике зазвенело, забренчало, затукало.— Слышали?И мальчики долго трясли копилку, по очереди припадая к ней ухом, чтобы убедиться, как велик капитал, бренчавший в зайчике.— Я даже и сам не знаю, сколько у меня там. Я хотел на часы накопить к тому году. Ну, раз решил — не жалко.— Володя, может, не стоит? — попытался остановить его Аркаша Кругликов. Самовольная экскурсия в Феодосию не слишком его радовала. Дома Аркашу держали строго. Но авторитет Володи был для него тоже непререкаем.Более спокойный и расчетливый Донченко с недоверием прислушивался к бренчанию копилки. Он знал, что Володя всегда готов по первой же просьбе дать «насовсем» карандаш, краски, одолжить буравчик, снабдить товарища гвоздями, шпагатом. И все-таки ему казалось невероятным, чтобы человек просто так, ради чистой науки, отдал все свое состояние, накопленное, должно быть, путем лишений и отказа себе во всем, даже в мороженом…— И не жалко тебе? — спросил он.— А чего жалеть?Володя поднял зайчика, перевернул его вниз ушами, схватил молоток со стола и ударил по задку. Плоское гипсовое дно копилки сразу зазияло черным отверстием. Володя перевернул зайца, и на стол посыпались медяки и серебро — все бренчащее, сверкающее содержимое копилки.— Вот другой разговор! — обрадовался Володя. — А то я пробовал через щелочку добывать — уж и проволокой доставал и вытряхал… Ну, иногда выскочит гривенник — и все. А тут, по крайней мере, разом.Все трое склонились над Володиным богатством. Принялись пересчитывать. Оказалось, что Володя накопил, начиная с первого класса, шестьдесят один рубль тридцать пять копеек.— Живем! — торжествовал Володя. — За такие деньги в Москву съездить можно, не только в Феодосию. Верно?Решено было, что в ближайшее воскресенье Володя по поедет в Старый Карантин, отпросится из дому к ребятам, а те скажут, что идут к нему, и все вместе отправятся на вокзал, а оттуда поездом в Феодосию, чтобы посмотреть, как выглядит Митридат с той стороны.Сделали так, как задумали. В воскресенье Володя отправился пораньше на вокзал и купил на свои собственные деньги три билета до Феодосии. Потом он стал ждать Донченко и Кругликова на условленном месте. Ребят долго не было, и Володя уже стал беспокоиться — не помешало ли им что-нибудь. Он вышел к подъезду, чтобы посмотреть, не идут ли товарищи, и наткнулся прямо на Алевтину Марковну.— Вовочка! Ты зачем тут! — удивилась соседка.— Да тут по одному делу…— Ах, скажите, какие уже секреты! Я вижу, ты все ходишь, на часы поглядываешь. Кому это ты свидание назначил?А Донченко и Кругликов уже стояли в стороне и делали знаки, торопя Володю, подзывая его к себе. С перрона донесся пресный, словно слежавшийся между двумя жестянками голос репродуктора: «Поезд на Феодосию отправляется со второго пути через три минуты…»— Ну, счастливо вам, Алевтина Марковна! — выдавил из себя Володя. — Я пошел, а то ждут меня…Алевтина Марковна, несмотря на свою толщину, с необыкновенной быстротой стала оглядываться по сторонам:— Где? Кто? Кого ждешь, кто ждет?..— Едем, что ли, Вовка! — закричал простодушный Донченко. — Что ты там встал, поезд сейчас отойдет!— Поезд? Какой поезд? Ты куда это собрался, Вова? А мне ничего не известно!..Видя, что от нее не отделаться, Володя отрезал:— Чего вы удивляетесь? У нас историческая экскурсия. Мы едем в научную экспедицию. На раскопки… Вот Миша, Аркаша и я.— Впервые слышу! Странно, живу за стенкой и ничего не знаю. Очень интересно! Мама, надеюсь знает?— Ну, ясно, знает, — отчеканил Володя. — До свиданья, Алевтина Марковна!— Стой, стой, Вова!.. По глазам вижу, что врешь!Уже отбежавший было Володя обернулся и медленно подошел к Алевтине Марковне. Маленький, с огромными сверкающими глазами, презрительно выпятив пухлую нижнюю губу, он стоял перед дородной соседкой, поглядывая на нее так, как будто смотрел не снизу вверх, а по крайней мере с высоты Митридата.— Вы, по-моему, знаете уже, Алевтина Марковна, что я никогда не вру. Раз я сказал, что мама знает, значит, так и есть. Всего вам!..И, резко повернувшись на месте, Володя побежал к своим друзьям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178