Мать говорит: Софка способная девочка, а по-моему, просто везучка.
Я промолчал.
- Ты что, вообще против девчонок?
- Вообще против. Обидчивые они. Я одну назвал "дохлая принцесса", так потом меня на сборе отряда разбирали. Шуток не понимают.
- Я тоже вообще-то против, - сказал Серёжка. - Но что же делать? Без Софки не обойдёшься. Она хитрая и ловкая. Думаешь, катал меня дядя Миша на мотоцикле? Нет. А Софку катал. Думаешь, он починил бы мне самокат? Никогда в жизни. Ты же видел: "Привет, брат, привет, спешу, дела". А Софка его попросила, и он починил. Слова она особенные знает, хотя можно сказать, что из её разговора ничего нельзя толком понять. Она не выговаривает две основные буквы алфавита: "л" и "р". Она вместо "ложка" говорит "вожка".
- Ну, раз так, - сказал я, - пошли к твоей Софке.
Мне теперь всё равно было, куда идти, так у меня было тяжело на душе. Может быть, на самом деле эта хитрая Софка что-нибудь придумает.
- Она живёт на втором этаже.
Мы подошли к Софкиным окнам, и Серёжка несколько раз коротко свистнул, но в окне никто не появился. Он ещё раз свистнул.
- Видал? - Он кивнул на Софкины окна. - Нарочно не подходит. Характер у неё ой-ой! Бабушка говорит, на такой женишься, будешь ходить в струнку.
Я стоял рядом и размахивал вазой. Передо мной появлялся то жёлтый, то чёрный петух, точно они гонялись друг за другом.
- Смотри разобьёшь! - сказал Серёжка.
- Я не разобью.
- Пошли! - крикнул Серёжка.
Это была хитрость. Стоило нам сделать три шага, как Софка тут же высунула голову и крикнула:
- Эй, Сегёжка, чего свистишь под окнами! Я читаю книжку, а ты свистишь.
- Ну и читай свою книжку.
- А чего же ты свистев?
- Дело есть, - сказал Серёжка.
- Ну? - сказала Софка.
- Я не собираюсь орать на весь двор, - ответил Серёжка.
- А ты губами, - сказала Софка. - Я пойму.
- А может, спустишься? - попросил Серёжка.
- Нет, ты губами, - сказала Софка. - А то не пойду.
Серёжка начал говорить одними губами. Софка, не отрываясь, смотрела ему в рот. Когда Серёжка кончил, Софка тут же исчезла из окна.
- Сейчас прибежит, - сказал Серёжка. - Она ради другого в огонь и в воду. Это у неё есть.
- А что ты ей сказал? - спросил я. - Ничего нельзя было понять.
- В двух словах изложил твою историю. - Серёжка помялся. - Про него.
- А... - Нужно было что-нибудь ещё спросить, и я сказал: - И ты тоже умеешь читать по губам?
Серёжка скривился, подумал, вероятно, соврать мне или нет, и ответил:
- Нет. Я только умею говорить беззвучно, одними губами, а читать не умею. - Он помолчал. Видно, его подавляло полное превосходство Софки, потому что он сказал: - У меня губы толстые, по ним не хитро прочитать. А ты попробуй прочитай по Софкиным губам. Она сама по своим губам ничего не может прочитать.
- Как это сама по своим губам не может прочитать? - удивился я. Человек сначала думает, а потом говорит. Что же, она сама не знает, о чём думает?
- А вот так, - сказал Серёжка. - У неё всё может быть. Она мне рассказывала: встанет перед зеркалом, губами шепчет, а сама в зеркало смотрит и ни черта не понимает, что говорит.
- Опять вгёшь!
Мы оглянулись: перед нами стояла Софка. В руках она держала пачку печенья.
- Ты же сама рассказывала! - возмутился Серёжка.
- Хотева тебя успокоить. Кому печенья?
Серёжка обиделся на Софку и не стал брать печенья, и я тоже не стал неудобно было.
- А Севка всем придумывает прозвища, - сказал Серёжка.
- И мне пгидумав? - спросила Софка.
- Ящерица, - сказал я.
Минуту они молчали. Потом Серёжка сказал:
- Сила прозвище!
- Ничего, - согласилась Софка.
- Давай печенье, - сказал Серёжка.
Он взял сразу три печенья и стал их жевать.
- А ты? - спросила Софка.
- Я есть не хочу, - соврал я.
- Печенье - это не еда, - сказала Софка. - На, дегжи всю пачку, а я понесу твою вазу.
- Смотри не разбей, - предупредил её Серёжка. - Это он одному человеку привёз.
- Ты за кого меня пгинимаешь? - спросила Софка. - За квадгатную дугу?
Я никогда не слышал, чтобы говорили "квадратная" дура. Всегда говорят "круглая" дура. А тут "квадратная".
- Ну ладно, - сказал Серёжка. - Ты что-нибудь придумала?
- Сейчас, - сказала Софка.
Софка шла впереди, в руках у неё была ваза. Я посмотрел на вазу со стороны. Смешная она и весёлая. Я даже к ней привык, и она мне нравилась.
Софка что-то шептала себе под нос.
- Чего это она? - тихо спросил я.
- Думает, - ответил Серёжка. - Она, когда думает, всегда под нос читает стишок. Она в актрисы целит, а там без букв "л" и "р" нельзя. Где-то достала стишок и тренируется. Ей сказали: как научишься читать этот стишок, так возьмут в актрисы. А она упорная. "Шит колпак не по-колпаковски, вылит колокол не по-колоколовски. Надо колпак переколпаковать, перевыколпаковать, надо колокол переколоковать, перевыколоковать". Это её стишок.
- Язык сломаешь, - сказал я.
- Сломаешь. Но она упорная.
Вдруг Софка оглянулась и сказала:
- Пгидумава. Сейчас зайдём к нему и скажем: собигаем бумагу. Ну, и поговогим о чём надо.
- Силища! - обрадовался Серёжка.
А я промолчал. Ходил, как во сне. Точно всё то, что происходило, было не со мной, а с кем-то другим. Точно не я сбежал с поезда, не я обманул Наташу, подвёл Шерстнёва, точно не я искал встречи с отцом, а кто-то другой.
Мы вошли в подъезд, сели в лифт.
- Чуг, я нажимаю кнопку, - сказала Софка.
Она нажала кнопку десятого этажа, хотя нам надо было на пятый. Серёжка невозмутимо стоял в углу.
- Почему ты нажала на десятый? - спросил я. - Ведь он живёт на пятом.
- Гвупо ехать до пятого в десятиэтажном доме, - ответила Софка. Доедем до десятого, потом спустимся до пятого.
Мы ехали в лифте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23