Пашков ждет тебя, а ты до сих пор в халате!Миленькое дельце, Пашков меня ждал, а почему, собственно, позвольте спросить? Разве я что-нибудь обещала? Я сказала, что подумаю, и только.— Ну, Капа, давай побыстрее, — взмолился Венька, — через полчаса у нас сбор всей команды!— Какой еще команды, пожарной, что ли? — Я не смогла удержаться от соблазна немного поиздеваться над Венькой.Венька зашелся в приступе фальшивого негодования:— Капа, это уже не смешно! Ты хоть понимаешь, насколько все серьезно! Выборы губернатора — это тебе не детский утренник!— Догадываюсь, — хмыкнула я, открыла холодильник и задумалась, чего бы мне съесть. Выбирать пришлось между сильно подсохшим сыром и позавчерашней вареной колбасой невзрачного вида — вот до чего доводит иногда скандальных журналисток врожденная лень. Не без некоторых колебаний я все-таки остановилась на колбасе, поднесла ее к лицу и брезгливо принюхалась. Против моих ожиданий, никаких признаков разложения она не подавала и ничем не пахла, вообще ничем, если только бумагой самую малость. Плюнув на всяческие предосторожности, я наскоро соорудила бутерброд и немедленно вонзила в него зубы.Венька смотрел на меня умоляюще, чуть ли не со слезой во взоре, как благовоспитанный пес, дожидающийся, когда хозяин наконец выведет его прогуляться и справить неотложную собачью нужду.— Поесть я имею право или нет? — спросила я примирительно и выглянула в окно: у подъезда стояло лаковое авто, на котором он приезжал и в прошлый раз. Смотри-ка, сколько чести моей особе! Выходит, кандидат Пашков на полном серьезе решил заполучить меня в пресс-секретари. Загордиться мне, что ли?Я дожевала бутерброд, тщательно стерла со стола хлебные крошки, потом принялась за мытье скопившейся в раковине посуды. Этой пытки Венька уже не выдержал.— Ты что, издеваешься? — отчаянно возопил он.— Ага! — отозвалась я беззаботно, орудуя намыленной губкой. — А как ты догадался?Венька подпрыгнул к потолку, как шарик для пинг-понга. Кажется, еще немного, и он бы послал меня ко всем чертям, но этого так и не произошло. Вместо этого он забегал по кухне, отфыркиваясь и бормоча под нос что-то неразборчивое. Наконец он остановился и изрек с трагическими нотками в голосе:— Я вижу, ты просто морочишь мне голову. Вот так открытие!— В конце концов ответь, ты согласна или нет? Ты принимаешь предложение?Я продолжала с остервенением тереть тарелку губкой.— Так что мне сказать Пашкову: согласна ты или нет? — прогнусавил Венька.Замечательно русская фамилия Пашков резанула мне по нервам, словно лезвие.— Да! — рявкнула я. — Да! — И, злясь на саму себя, а также на неизвестного мне Пашкова и слишком хорошо известного Веньку, с размаху швырнула тарелку в мойку с мыльной водой.Венька резво отпрыгнул в сторону, но брызги его все-таки достали.— Хулиганка! Истеричка! — прошипел он и, достав из кармана пиджака носовой платок, стал старательно промокать им пятна на полах своего роскошного пальто.— Высохнет, — заметила я и побрела в комнату собираться, предусмотрительно предупредив Веньку, чтобы не вздумал высовываться из кухни.Венька только обиженно сопел.На то, чтобы натянуть юбку и свитер, провести расческой по волосам и мазнуть по губам помадой, у меня ушло не более пяти минут. Предвижу ваше недоумение: ведь большинство женщин за такое короткое время не успели бы и подпоясаться. Однако, к счастью, я не отношусь к большинству женщин. Я уже надевала в прихожей свое знаменитое пальто, когда Венька наконец решился выглянуть из кухни.Ладно, о Веньке потом, сейчас о моем пальто, раз уж о нем снова зашла речь. А знаменито оно было своим красным цветом необычайной интенсивности. Я купила его в прошлом сезоне, когда моя жизнь еще не трещала по всем швам. Эти самые пальто висели в универмаге рядами, чуть ли не до линии горизонта, разнообразных цветов и оттенков, но меня, точно быка, потянуло на красный. Когда я его напялила, у продавщицы глаза на лоб полезли, а мне все было нипочем, поскольку я чувствовала себя полноправной хозяйкой собственной молодой и перспективной жизни с явными признаками успеха на всех фронтах. Тогда, выражаясь языком древних спартанцев, я была еще «со щитом» и плевала на чье-то там мнение. И только рассмеялась, когда один мой знакомый (до него еще дойдет) сказал, покачав головой:— Теперь все будут издалека видеть: вот женщина, которая мечтает, чтобы ее соблазнили.— Вижу, ты готова! — обрадовался Венька, заметив перемены в моем облачении, но уже в следующую минуту его «чело» омрачилось. — Гм-гм, пальто у тебя какое-то…— Что ты имеешь против? — оскорбилась я, хотя и сама была не в особенном восторге от своего приобретения.— Да в общем-то ничего, в принципе тебе идет, — сдал назад Венька, — только цвет уж больно…— Боишься, что мое красное пальто бросит тень на ваши демократические идеалы? — усмехнулась я, прилаживая на темечке берет.— Ну ты скажешь… — сдержанно хохотнул Венька. — Вот только не знаю, как к твоему пальто отнесется наш имиджмейкер.Последняя Венькина фраза достигла моих ушей, когда мы уже вышли за дверь квартиры, и именно благодаря этой реплике я чуть не загремела с лестницы.— Имидж… Ты сказал имиджмейкер? — не поверила я своим ушам.— А что тут особенного? — обронил Венька, который, подхватив полы пальто, семенил вслед за мной по заплеванным ступенькам. — Разве я тебе не сказал, что у нас целая команда?— Сказал, сказал, — вздохнула я. А Венька продолжал просвещать меня, темную, до самого автомобиля:— Мы ведем предвыборную кампанию профессионально, на европейском уровне, поэтому у нас солидная команда, в которой каждый специалист в своей области.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99