Надеюсь, я не обидел вас, подчеркнув этот пункт?
— О нет, что вы, сэр! — сказал мистер Крэбтри. — Я...
— Я продолжу, если позволите, — прервал голос. — Вот адрес, по которому вам нужно явиться через неделю, и номер вашей комнаты. Мистер Крэбтри, не имея с собой ни карандаша, ни бумаги, судорожно пытался запечатлеть цифры в памяти. — Контора будет полностью приготовлена для вас. Дверь будет открыта, в ящике стола вы найдете два ключа: один от двери, другой от шкафа. В ящике будет также перечень, о котором я упоминал, и все необходимое для составления отчетов. В шкафу увидите пачку журналов, с которыми сразу же начнете работать.
— Прошу прощения, — сказал мистер Крэбтри, — но эти отчеты...
— В них должно входить все до мелочей, касающееся внесенных в список корпораций, начиная от заключаемых сделок и кончая изменениями в штатном расписании. И сразу же посылайте их мне — как только закроете дверь конторы. Это понятно?
— Один вопрос, — сказал мистер Крэбтри. — Кому, куда мне их посылать?
— Вопрос бессмысленный, — резко ответили в трубке, мистер Крэбтри затрепетал от страха, — номер почтового ящика вам, кажется, известен?
— Да, конечно, — поспешил ответить мистер Крэбтри.
— Ну а теперь, — заявил голос, вновь обретая приятные уху мистера Крэбтри неторопливые интонации, — вопрос оклада. Я долго думал над этим, поскольку, как вы понимаете, здесь все взаимосвязано. В конце концов я решился взять за образец старую истину: хороший работник заслуживает хорошего жалованья — знаете этот афоризм?
— Да, — сказал мистер Крэбтри.
— А без плохого работника, — продолжал голос, — можно прекрасно обойтись. Исходя из этого соображения, я готов предложить вам пятьдесят два доллара в неделю. Вас это устраивает?
Лишившись дара речи, мистер Крэбтри вперил взор в телефонный аппарат. Затем, вновь обретя голос, выдохнул:
— Очень! Очень устраивает! Должен признаться, я не...
Его резко оборвали:
— Но все будет зависеть от вас, поймите это. У вас будет, если можно так выразиться, испытательный срок, и вам придется проявить себя. Или вы доведете работу до совершенства, или потеряете место.
От одной мысли о таком мрачном исходе мистер Крэбтри готов был упасть на колени.
— Я сделаю все, что смогу, — заклинал он невидимого собеседника, я сделаю все, что только в моих силах, абсолютно все.
— И еще, — неумолимо продолжал голос, — я придаю большое значение соблюдению полной секретности вашей деятельности. Она не подлежит обсуждению ни с кем, и поскольку все вопросы по содержанию конторы находятся исключительно в моем ведении, то здесь не может быть никакого повода для нарушения служебной тайны. Телефон, как один из видов соблазна, я убрал, и вы не найдете его на своем столе. Надеюсь, вам не кажется несправедливым мое отвращение к этой весьма распространенной среди служащих привычке проводить время на работе в праздной болтовне?
После смерти сестры двадцать лет назад во всем мире не осталось ни единого человека, который мог бы мечтать о беседах по телефону с мистером Крэбтри; но в ответ он сказал только:
— Нет, сэр, нисколько.
— В таком случае я могу считать, что вы согласны со всеми условиями, которые мы обсудили?
— Да, сэр, — сказал мистер Крэбтри.
— Вопросы есть?
— Я хотел бы узнать, — сказал мистер Крэбтри, — насчет жалованья.
Как я его...
— Будет приходить каждую неделю, по субботам, — сказали в трубке. Что-нибудь еще?
Голова мистера Крэбтри гудела от накопившихся в ней вопросов, но, прежде чем он смог что-то сообразить, голос энергично произнес:
— В таком случае желаю удачи, — а затем послышался щелчок: собеседник на другом конце провода повесил трубку. Когда же мистер Крэбтри хотел сделать то же самое, то обнаружил, что его пальцы вцепились в трубку с такой силой, что ему пришлось с болью отдирать их от нее.
Направляясь в первый раз по указанному адресу, мистер Крэбтри был вполне готов к тому, что нужного дома не существует в природе. Однако, к его удивлению, дом оказался на месте. Обнадеживая своими размерами, он кишел обитателями, которые плотно заполняли собой многочисленные лифты, а в коридорах проворно обегали мистера Крэбтри, глядя сквозь него с профессиональным безразличием.
Его контора тоже оказалась на месте, скрытая от посторонних глаз в дальнем конце извилистого коридора, расположенного отдельно на верхнем этаже — мистер Крэбтри не обратил бы внимания на этот факт, если бы не лестница, ведущая из холла наверх, где она заканчивалась открытой дверью. За дверью проглядывало нечто серое, и, приглядевшись, мистер Крэбтри обнаружил, что это небо.
На двери красовалась табличка с четко выгравированной надписью:
"Филиал Крэбтри. Отчеты”, и это было самым впечатляющим в конторе.
Открыв дверь, можно было оказаться в невероятно маленькой узкой комнате, казавшейся еще меньше из-за внушительных размеров мебели, заполнявшей пространство. Направо, рядом с дверью, помещался гигантский канцелярский шкаф, рядом, плотно втиснутый в оставшееся у стены пространство, стоял такой же огромный стол. Вращающийся стул завершал картину.
Всю противоположную стену занимало окно. Оно было под стать мебели.
Огромных размеров, как в ширину, так и в высоту, оно удивительно гармонировало с обстановкой комнаты. Подоконник едва доходил мистеру Крэбтри до колен. Он заглянул за него и почувствовал мгновенный приступ дурноты — внизу зияла пропасть, при виде которой кружилась голова. Жуткое впечатление усиливала слепая, без единого окна, стена здания напротив.
Одного взгляда оказалось достаточно: с этого момента мистер Крэбтри накрепко запер нижнюю секцию окна, пользуясь в случае необходимости только верхней.
1 2 3 4 5 6 7