Каждый из них соображал: беру ли я их на пушку или я действительно говорю правду.
Скала попытался двинуться, но Фернанда схватила его за руку. Ее белые длинные пальчики буквально впились в его кисть.
Она пристально смотрит на меня сверкающими, как угольки, глазами. Я знаю, о чем она думает.
Она думает: неужели она допустила какой-то промах? Этого всегда боятся преступники. Она никак не может догадаться, что я собираюсь делать. Создавшаяся ситуация, видно, не больно ей нравится.
Я посмотрел на часы и быстро проговорил:
— Слушайте, первая бомба с часовым механизмом взорвется ровно в двенадцать часов. Но это только маленькая бомба. Взрыв будет очень небольшой, но достаточный, чтобы взорвать часть машинного отделения и доказать вам, паршивым сволочам, что я говорю правду.
Через четыре с половиной минуты — вторая бомба. Она находится в большом футляре. В ней заложено 40 двенадцатидюймовых динамитных зарядов. Это до того мощная бомба, что, когда она взорвется, ваше проклятое судно со всеми вами на борту, включая и меня, моментально взлетит на воздух. Можете мне поверить, скоты.
Вы думаете, у вас под ногами твердая почва. Вы думали, что вам безнаказанно пройдет похищение людей, нанесение увечий, убийство, да еще надеялись получить с двух правительств изрядную сумму денег.
Что ж, вы получите деньги, но получите их так, как я хочу, или это будет моим последним делом на земле.
О'кей. Тихо, без паники, никаких волнений. Я еще не все
Сказал.
Ноя могу разрядить вторую бомбу. Ключ от футляра у меня в кармане. Я могу отключить хронометр. Но я единственный человек на борту, который может это сделать, и у вас уже нет времени для того, чтобы вытащить этот тяжелый груз из машинного отделения и бросить его за борт.
Я посмотрел на часы. Ровно 12 часов.
— Спокойно, вы, ослы, и слушайте. Я разряжу вторую бомбу, если ктонибудь из вас немедленно передаст мне обе формулы.
Фернанда открыла рот, но в этот момент сработала первая бомба. Раздался оглушительный взрыв, и на столах попадали стаканы и бутылки. Молодец, Джуанелла.
Все смотрят на меня широко открытыми глазами. Первой пришла в себя Фернанда.
— Параллио, — визгливо крикнула она. — Иди с ним вниз. Отдай формулы. Остальные ни с места.
Параллио побежал к двери. Я спокойно пошел за ним. Он мчался, как заяц на бегах взапуски, перепрыгивая через 4-5 ступенек. Машинное отделение залито светом. Только на одной стене лампочки погасли от взрыва.
Собственно говоря, взрыв не причинил никакого ущерба судну, только шум был большой. Для работы Пьеррина бандиты все машинное отделение опутали электрическими проводами.
Параллио подбежал к огромному стальному ящику, открыл его и показал на лежащие там бумаги. Он весь обливался потом, а глаза вылезли на лоб.
— Сеньор, — лепетал он. — Вот формулы. Выключайте скорее эту штуку. Ради святой девы Марии!
Я немного отступил назад и со всего размаха ударил его по скуле. Он упал, я его обшарил, нашел револьвер и положил себе в карман.
Потом посмотрел на формулы, проверил их все. На сей раз
Это были настоящие.
Я положил их обратно в кожаные папки, засунул папки под мышку и беспечной походкой отправился в салон.
Там слышались уже какие-то крики. Парни оправились от первого испуга и постепенно приходили в себя.
Когда я вошел, вид у них был довольно неприветливый. Фернанда сверлила меня змеиными глазами.
— Ну, мистер Коушн, — сказала она. — Разрядили вторую бомбу? — Она опять улыбнулась. — Что же дальше?
ГЛАВА 15
Я ничего не ответил, безмятежно улыбнулся и достал из кармана сигарету. Медленно закурил.
Драматург назвал бы этот момент кульминацией. Я уверен, сейчас любой из этих парней способен вытащить револьвер и пристрелить меня, если только они не сделают со мной что-нибудь похуже. Просто так, чтобы разрядить плохое настроение. Они поняли, что я их обманул.
Фернанда продолжала стоять, не спуская с меня глаз, как притаившаяся змея. Остальные образовали полукруг. Я вспомнил притчу о Данииле и пещере со львами. Думаю, у пророка дела были похуже.
Я бросил быстрый взгляд налево, на Жоржетту. Она сидела все там же. Встретившись со мной глазами, она улыбнулась. Нервы у девчонки в порядке. Я улыбнулся в ответ.
Фернанда все еще стоит, как статуя. Ждет следующего хода.
— О'кей, вы, простофили, — сказал я самым беспечным тоном. — Я получил формулы и моя милая подружка Фернанда сгорает от любопытства, какой же будет мой следующий шаг.
Я посмотрел на часы. 12.10. В глубине души я продолжал надеяться, что дело закончится благополучно.
— Прежде всего, золотко мое, — обратился я к Фернанде, — скажи своему пьянице-капитану, ему пора бы уж подняться на мостик и понаблюдать за морем. Может быть, с минуту на минуту кое-что случится, и неприятности придут оттуда, откуда вы их меньше всего ждете.
Никто не двинулся. Все стоят, уставившись на меня, и не говорят ни слова.
Вид у них был, как у своры бешеных собак. А как бы выглядели вы на их месте, когда только что держали в руках два миллиона?
— Ну вы, дураки, — продолжал я. — Дело вот какое. Формулы у меня. Но я не такой осел, хоть на минуту допуская мысль, будто вы так спокойно меня выпустите.
У вас сейчас такое чувство, как у голодной собаки. Понимаю вас. Собаке удалось где-то стибрить кусок мяса, но она не уверена, что какая-нибудь другая псина этот кусок не отберет.
О'кей. Что ж. Вы, ослы, допустили одну очень крупную ошибку. И если вы дадите мне две минуты времени, я вам расскажу, что это за ошибка.
Вы, ребята, думали вот как. Правительство Соединенных Штатов не допустит постороннее лицо к этому делу, будет стараться держать все шито-крыто, как в могиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72