Рост — пять футов одиннадцать дюймов. Великолепная фигура. Волнистые каштановые волосы. Большие привлекательные голубые глаза. И ни гроша за душой. Несмотря на то, что у него не было денег, его всегда можно было встретить в дорогих ресторанах. Одевался он в лучшие вещи, пошитые с хорошим вкусом. У него был обширный круг знакомств среди дам в основном много старше его. Когда дела шли хорошо, он не работал. Когда нет — снисходил до разнюхивания информации для частных детективных агентств. И те ему платили.
Он не был аморален. У него вообще не было никаких моральных принципов, и этот факт не особенно его тяготил. Рамки морали никогда его не ограничивали.
Сейчас он был в тяжелейшем финансовом кризисе, и рад был заработать честным путем хотя бы пенни. Но был бы рад заработать тот же пени и нечестным путем, если понадобится.
Он затушил сигарету в пепельнице венецианского стекла и взял трубку.
Голос Кэллагена был холоден и спокоен.
— Алло, Ривенхольт! Дарки связывался с тобой, верно? Хорошо. Завтра утром он навестит тебя и передаст 20 фунтов . Когда выполнишь работу — получишь ещё 80. Теперь слушай.
Меня очень интересует некий тип по имени Пол Мероултон. Холостяк сорока четырех лет, работает на "Уолкер Флит Компани "за комиссионные. Зарабатывает шесть или семь фунтов в неделю, а тратит много больше. Кажется, проводит много времени в «Сомерсет Хаус». Мне нужно знать, почему. Это вопервых. Во — вторых, я хочу, чтобы ты поразузнал о четырех Мероултонах — Беллами, Поле, Персивале и Джереми. Пятый — Вилли — меня не интересует.
Я хочу, чтобы ты выяснил, что все или кто-то из них имеют интересы в любого вида зарегистрированных компаниях — публичных или частных, каких-либо фондах и так далее. Если так и есть, я хочу получить перечень, из которого было бы ясно: что это за компании, что за интересы и размер их вкладов, Понял? Отлично. Теперь повтори.
Кэллаген выслушал, затем сказал:
— Отлично, Ривенхольт. Я с тобой увижусь. Теперь берись за дело, и поскорее.
Он повесил трубку и зашагал через Сиркус в сторону почты на Шафтсбери Авеню, там разменял деньги и отослал их Дарки.
Кэллаген чувствовал, что здорово устал. Это его раздражало. Не то, чтобы он беспокоился по поводу физической состояния, но ему предстояло многое обдумать и проанализировать. И причем очень быстро.
Он закурил и поспешил обратно через Сиркус к магазину готового платья на Риджент Стрит, где купил пальто, туфли, смокинг и прочие аксессуары, и переоделся в новое.
Следующим мероприятием стала парикмахерская. Его побрили, сделали массаж и вымыли голову. Он откинулся в кресле и расслабился, пока вокруг священнодействовал парикмахер. Кэллаген размышлял, и уже начал проглядывать первый лучик, но только лучик, а не свет. Как долго его не покинет удача?
Пока делали маникюр, он заказал чашку черного кофе и выкурил пару сигарет. Затем снова поднялся по лестнице и купил ещё костюм, велел уложить в новый чемодан свою одежду и другие покупки, оплатил счет и приказал доставить чемодан в «Оксфорд Прайт Отель» на Орган Стрит к моменту своего прибытия туда вечером. Когда он вышел на Риджент Стрит, его было не узнать: худое аскетичное лицо под мягкой черной шляпой и над белым шелковым шарфом выглядело отдохнувшим и энергичным.
Остановив такси, Кэллаген направился в «Делфин Корт Апартментс».
Цинтия открыла, едва он позвонил. Некоторое время она его рассматривала, и он понял, что понадобилось несколько секунд, чтобы его узнать. Ему это польстило. Цинтия отступила и придержала дверь, пропуская его. Кэллаген вошел и закрыл за собой дверь. Девушка уже шла впереди, направляясь в гостиную.
Уютную комнату украшал превосходный угольный камин. В топке пылал огонь. Из первоклассного приемника лилась мягкая мелодия фокстрота.
Как она хороша! Кэллаген даже затаил дыхание. Глаза его сверкнули голодным блеском.
На ней был черный бархатный костюм, золотистые чулки, маленькие шелковые туфельки с крошечными брильянтовыми пряжками подчеркивали красоту изящных стройных ножек. Шейку украшало кружевное жабо. Это женщина знала, как выбирать наряды и как их носить.
Когда она повернулась к нему, он заметил усталость в её глазах, и сквозь усталость проступала определенная враждебность. Он понял, что должен быть предельно внимателен и осторожен. Любой неверный шаг — и она может потерять самообладание. И тогда погубит все дело… И его тоже.
— Может быть, сядете? — предложила она. — «Плейерс» в той шкатулке на столе.
Цинтия устроилась в большом кресле около камина, наблюдая за ним, ожидая, когда он заговорит.
Кэллаген взял сигарету, предложил ей, и когда она отрицательно покачала головой, прикурил свою от новой зажигалки и неторопливо заговорил:
— Я вам очень не нравлюсь. Не так ли, мисс Мероултон? Ладно, я не слишком удивлен. Я многим не по душе. Но даже прежде чем мы встретились, я уже был вам неприятен — в принципе. Это я тоже могу понять. Когда клиенты приходят к подобным мне людям, обычно это происходит потому, что они попали в весьма затруднительное положение. В большинстве случаев это неприятные и грязные истории. Возясь с их дрязгами, как правило, я по ассоциации начинаю вызывать у них же неприязнь. Я объясняю это для того, чтобы вы поняли меня, когда я испытываю к ним (по тем же самым причинам ) чувство неприязни. В тоже время я готов верить самым худшим из них. Вам понятно, что я имею в виду?
Мисс Мероултон колебалась какое-то время, затем сказала:
— Думаю, понятно. Но необязательно быть частным детективом, не правда ли? Для мужчины есть множество других занятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59