Ну и прекрасно. Он примет их любезность и, как решил, будет выяснять правду о гибели Донны. Если угодно, пусть считают его неблагодарным. Это их дело.
11
Нортон считал, что лучшими актрисами на его памяти были Кэтрин Хэпберн, Лив Ульман, Джули Кристи и Френсис Холл, иногда ему казалось, что миссис Холл была из них самой лучшей. Конечно, широкой публике миссис Холл была неизвестна, обстоятельства карьеры сузили ее амплуа до специфической трагедийной роли, но в этой роли она была несравненной. Он с содроганием представлял, какой бы она могла быть Медеей, леди Макбет или Марией Стюарт, но она вполне довольствовалась ролью секретарши Эда Мерфи в душераздирающем представлении, которое устраивала по нескольку раз еженедельно, объявляя какому-нибудь доброхоту или просителю, что Эд Мерфи его не примет. Сцена та повторялась вновь и вновь. Френ Холл превращала свое обычное безмятежное лицо в маску скорби, на ее светло-голубые глаза набегали страдальческие слезы, заламывание и трепет нежных рук передавали боль ее души при живописании жуткой перегруженности мистера Мерфи, его самоубийственного служения срочным нуждам президента, его мучительных сожалений о том, что сейчас или в обозримом будущем он не сможет выкроить время для мистера Просителя. Как однажды заметил Ник Гальяно, она была способна выжать слезы из собачьего дерьма.
Успеху ее игры, несомненно, содействовало нежелание большинства представителей политического мира смириться с неприятной мыслью, что Эд Мерфи не желает их видеть. Гораздо легче было принять оправдания миссис Холл за чистую монету и уйти с убеждением, что на данной неделе Эд Мерфи не мог бы выкроить времени даже для иранского шаха.

Однако Бен Нортон не был обычным просителем. Он знал эту игру и при всем своем восхищении талантом миссис Холл эмоциям не поддавался.
– Это очень важно, миссис Холл, – сказал он в телефонную трубку. – Для Эда тоже.
– Могу я сообщить ему, в чем суть дела, Бен?
– Просто скажите, что это последствия нашего недавнего разговора. Ее, конечно, огорчит такое недоверие. Ну и пусть.
– Хорошо, сделаю все, что смогу. – Она вздохнула. – Я свяжусь с вами.
Она не связалась, и на другой день Нортон позвонил снова.
– О, Бен, я только что собиралась звонить вам. У мистера Мерфи нет ни секунды свободной. Но я передала ему вашу просьбу, и он предложил вам поговорить с Клэем Макнейром.
– Не думаю, чтобы в этом был смысл.
– Бен, это очень способный молодой человек, – укоризненно сказала она. – Мистер Мерфи полагается на него.
– Миссис Холл, передайте Эду, что у меня есть кое-какие новые сведения и ему следует обсудить их со мной.
– Передам, – пообещала миссис Холл с едва заметным холодком в голосе.
Успехом Нортона в министерстве юстиции Уитни Стоун остался весьма доволен. Даже улыбнулся – случай редкий и неприятный, потому что в лице его было что-то змеиное, а улыбка кобры нарушает любопытную симметрию ее черт. В достоверности полученных сведений он не усомнился и даже не спросил об их источнике. Он принял их и стал действовать в соответствии с ними.
– Я только что звонил Бакстеру, – сказал он Нортону во второй половине дня. – Незачем говорить, что он в восторге от нашего сообщения и намерен немедленно приобрести эти радиостанции.
– Неужели они ему так нужны?
– Да, он вбил себе в голову, что они ключ к его политической карьере. Может, так оно и есть. Кто знает?
На корпусе телефона замигал желтый огонек. Стоун поднял трубку, послушал, потом прикрыл микрофон маленькой веснушчатой рукой.
– Бен, тебе звонят из приемной Эда Мерфи, – сказал он. – Будешь говорить отсюда?
– Конечно, – ответил Нортон и потянулся через стол за трубкой.
– Бен? – Голос миссис Холл был исполнен доброжелательности. – Можете подъехать сейчас?
– Буду через пятнадцать минут, – пообещал Нортон. И вернул трубку Уиту Стоуну, слушавшему с нескрываемым интересом.
– Эд хочет срочно видеть меня, – объяснил он, надеясь, что Стоун не спросит, зачем.
– Похоже, вы с Мерфи сейчас в приятельских отношениях, – заметил Стоун.
– Мы всегда ладили, – ответил Нортон. Стоун проводил его до двери и, прежде чем открыть ее, коснулся его руки.
– Знаешь, Бен, если администрация предложит тебе стоящую работу, соответствующую твоим способностям, можешь не сомневаться, что фирма отнесется к этому с полным пониманием.
Нортон не сомневался. Для фирмы лучше сотрудника, связанного с администрацией, может быть только сотрудник, работающий в администрации.
– Спасибо, Уит, – сказал он. – Посмотрим, как обернется дело.
Говорить Стоуну, что работать в администрации он не хочет, Нортон не собирался; пока такая перспектива существовала, он находился в ореоле силы, а это само по себе сила.
Миссис Холл встретила его взглядом, исполненным невыразимого страдания.
– Бен! – воскликнула она. – Мистер Мерфи уже приготовился к встрече с вами, но тут его вызвал президент, а это может затянуться на несколько часов. – Она сделала паузу и просияла. – Но послушайте, что предпринял мистер Мерфи.
И тут, будто по сигналу, вошел Клэй Макнейр. Как и прежде, со студенческим перстнем на пальце, с серьезным лицом, только костюм на нем теперь был не в полоску, а строгий, зеленый.
– Он попросил Клэя помочь вам всем, что в его силах, – сказала миссис Холл. Макнейр шагнул вперед, по-мальчишески улыбнулся и протянул руку. Нортон понял, что его провели.
– Пошли, Бен, в мой кабинет, поговорим там, – сказал Макнейр.
Нортон сдался и последовал за Макнейром в цокольный этаж Белого дома. Кабинет Макнейра оказался крохотным – судя по размеру и местоположению, при Генри Киссинджере он, видимо, был чуланом уборщицы – там едва помещались два стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85