«Мир, ну тебя к черту. Я это я, и мы будем играть по моим правилам». Так и вышло. Покойся с миром, дорогая, покойся с миром, и пошли все к черту.
Гвен снова заплакала, глядя на Нортона в упор, словно запрещая ему усомниться, в том что она любила Донну не меньше, чем он. Из-за Донны между ними всегда было скрытое соперничество. Такой уж была Донна; люди относились к ней по-собственнически, и конечно же она неизменно восставала против этого.
– Помню вечер, когда мы только прилетели в этот проклятый город, – продолжала Гвен. – Ни я, ни она не бывали здесь раньше. Я, едва став совершеннолетней, выскочила из кливлендского отделения ЮПИ, отправилась завоевывать Вашингтон и сманила ее с собой – она не рассказывала тебе об этом? – так как знала, что иначе она выйдет замуж за какого-нибудь идиота и всю жизнь провозится с пеленками. Едва самолет взлетел, мы немного выпили и тут же уснули, но над Вашингтоном проснулись. Никогда не забуду, как я глянула вниз и увидела ночной город, машины на Мемориальном мосту, эти проклятые прекрасные памятники, купол Капитолия вдали. И заплакала. Мне так хотелось туда, так хотелось, чтобы весь этот проклятый город был у моих ног. Один актер как-то сказал мне, что ощутил то же самое, когда впервые въехал на голливудские холмы и увидел огни Лос-Анджелеса. Наверно, такое испытывают все, когда молоды и уверены, что могут добиться всего. Самолет снижался, я плакала, а Донна не поняла почему. Она решила, что от страха, взяла меня за руку и сказала, чтобы я не пугалась, что как-нибудь не пропадем. Господи, какой доброй она была. Или я уже говорила это?
Нортон понимал, что говорит Гвен от чистого сердца, но все же какое-то время ощущал к ней одну только ненависть за то, что она притащила Донну в этот жестокий город, за то, что она жива, а Донна убита.
– Что ж, ты добилась своего, не так ли? – негромко сказал он. – Весь мир у твоих ног.
– Ерунда, – огрызнулась Гвен. – Я известна, ты это имеешь в виду? Плевать на знаменитостей и болтовню с ними по телевидению. Велика важность. Ты знаешь, я пишу мемуары. Один идиот-издатель выдал мне сто тысяч аванса.
Гвен провела рукой по волосам, засмеялась и допила виски. Нортону показалось, что она слегка опьянела; ему это было на руку, так он мог выведать у нее побольше.
– Ладно, – сказала она. – Хватит о приятных материях. Ты приехал поговорить. Давай поговорим.
– Отлично, – сказал Нортон. – Вот в чем дело, Гвен. Вернулся я вчера утром. Я считал, что Донна в Калифорнии. Но прошлой ночью она была в одном доме на Вольта-плейс, и кто-то ее убил. Это все, что мне известно. Я хочу узнать, чей это дом, что она делала в Вашингтоне и как жила, пока меня не было.
– Насчет дома я могу тебе сказать, – ответила Гвен. – Только помалкивай, что узнал от меня. Это дом Джеффа Филдса. В начале января он арендовал его. Теперь уже, может, и купил.
– Актер? Для чего ему дом в Вашингтоне? И как Донна могла оказаться там?
– Джефф любит покупать дома. Может, он считал, что будет много времени проводить в Вашингтоне. В избирательную кампанию он очень подружился с Уитмором. Или так ему показалось.
– Подружился с Уитмором?
– Джефф добыл им кучу денег; через него Уитмор был связан с типами из зрелищного бизнеса. Но когда Уитмор пробился в Белый дом, ему стали не нужны шикарные голливудские типы. Так что теперь Джеффа не приглашают на официальные обеды, как он ожидал.
– Почему он включился в избирательную кампанию?
– Кое-кому кажется, что он идеалист и хочет помочь в строительстве лучшей Америки. Большинство из нас считает, что ему была нужна реклама.
– Как только выяснится, что тот дом принадлежит ему, рекламы у него будет хоть отбавляй. Но как там оказалась Донна? У них был роман?
Гвен покачала головой.
– Донна была не пара Джеффу. Или наоборот. Джефф увлекается сексом, как твой друг Уитмор политикой. Ушел в него с головой. Изучает это искусство. Донна не стала бы играть в те игры, что он и его друзья. Познакомилась она с ним во время предварительных выборов. Джефф ездил с ней к некоторым основателям избирательного фонда, но просто повеселиться. Однако если он знал, что Донна собирается в Вашингтон, то вполне мог предложить ей остановиться в своем доме.
– Как мне найти Филдса?
– В Палм-Спрингсе у него есть контора – «Филдс продакшнз», там всегда знают, где он. Он даже может оказаться в Палм-Спрингсе – у него там маленький дом развлечений.
– Выпьем еще? – спросил Нортон.
– Конечно. Может, хочешь гашиша?
– Сегодня не хочу. – Он наполнил стаканы и снова подсел к ней. – Слушай, Гвен, давай перейдем к главному. Как тут шли дела у Донны с ее дружком? Для меня это важно, и узнать я могу только у тебя.
– С какой стати? Та история давно уже в прошлом. Нортон заколебался, говорить ли ей. Но она сказала ему о Филдсе, кроме того, он знал, что от Гвен безвозмездно ничего не получишь.
– Во-первых, один человек сказал мне, что недавно Донну видели в Джорджтауне с Эдом Мерфи. Так что насчет «давно в прошлом» я сомневаюсь.
Гвен пристально оглядела Нортона, в глазах у нее мерцали холодные искры, и ему стало интересно, что она в глубине души думает о нем. На одной из вечеринок она обозвала его тупым южанином, недостойным коснуться подола Донны, и, похоже, искренне.
– А как обстояли дела, когда ты уезжал во Францию? – спросила Гвен. – Тут все очень сложно.
Нортон решил, что она хитрит, пытаясь выведать, что известно ему, но не отвечать было нельзя.
– Все дошло до точки накануне предпрошедшего рождества, – сказал он. – Я хотел жениться на ней. Мы жили вместе месяцев пять или шесть, и я считал, что наш брак – просто вопрос времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85