На бегу пожарники силились натянуть на себя длинные белые плащи. Местная пожарная команда в полном составе поднялась по тревоге.
Еще двое – судя по всему, члены добровольной дружины – появились из-за угла магазина Гюлина, волоча в гору тележку, нагруженную бухтами канатов.
Окна домов на их пути открывались, испуганные голоса вопрошали:
– Где горит?
– Сильный пожар?
Но пожарники не отвечали. Трудный подъем с тяжелым грузом отнимал у них все силы. Мы услышали громкое сопение, когда они поравнялись с нами.
Следом за ними легко и пружинисто бежали два подростка.
– Пожар в курзале!..– крикнули они встревоженным жителям.
И помчались дальше, хлопая расклешенными джинсами.
– В курзале… – откликнулся я, словно эхо. У меня перехватило дыхание.
– Проклятие! – воскликнул Мартин.
– Вперед, парни! – сказал Билл, бросаясь вдогонку за пожарными, которые в эту минуту, одолев Долгую улицу, огибали здание гостиницы.
Курзал был окутан дымом. Пламени не видно, но в неподвижном воздухе густые клубы дыма заволокли нижний конец улицы.
– Паруса!..– вырвалось у меня.
Услышав слово «курзал», я сразу понял, что наши паруса в опасности. Дым валил из двух окон первого этажа. И уж я-то отлично знал, какое помещение находится за этими окнами: там хранились паруса «Интре-пида», «Констеллейшн» и «Викинг Леди».
Сбежав на пристань с моторной помпой, пожарные опустили патрубок в море у выхода из гавани, по соседству со старой синагогой. Сильные руки потащили толстый пожарный рукав через площадку к северу от курзала.
У меня отлегло от сердца.
– Повезло вам, – сказал пожарник.
Надев опять противогаз, он знаком дал понять товарищу, чтобы тот передал ему рукав, зажал наконечник под мышкой и протиснулся в дверь, чтобы продолжить единоборство с пламенем. Огонь злобно зашипел, через дверь наружу вырвались клубы пара. Но дыма стало заметно меньше, люди явно брали верх в поединке с огнем.
Последние черные от копоти, мокрые мешки упали на землю возле крыльца. Мы живо оттащили их в сторонку.
– Последний!..– выдохнул один из пожарников, выбираясь на волю с мешком, в котором лежал один из спинакеров «Конни».
Освободив его от ноши, я забросил мешок на самый верх скопившейся горы. Он поблагодарил меня взглядом и перенес свое внимание на кучу мокрых полотенец. Я от души сочувствовал ему.
Билл и Мартин сели на один мешок, чтобы отдышаться. Слезы от едкого дыма прочертили дорожки на их закопченных щеках. Билл протер глаза рукавом, и на одной щеке чистые дорожки исчезли под свежей порцией грима.
– Что скажешь, Морган? – спросил он.
– Тысяча чертей.
– Но паруса все же спасли, – устало произнес Билл.
– Вот только Георг… – тихо сказал Мартин. Билл молча поднялся и на время оставил нас. Я тоже молчал, уподобляясь страусу, который прячет голову в песок, чтобы не видеть опасность. Не в силах ничем помочь Георгу, я заставлял себя вообще не думать о нем.
– Сигарета найдется? – спросил я Мартина.
Он извлек из кармана джинсов помятую пачку и протянул мне кривую сигарету.
– Как ты думаешь, ему здорово досталось? – тихо спросил он.
Я даже не стал отвечать и направился к Биллу, который разговаривал с пожарниками.
– Полиция из Кунгэльва уже едет сюда, – сообщил один из них.
– Хорошо еще, Георг раньше нас успел вытащить столько мешков, – сказал другой, повыше ростом.
Я узнал его, встречался с ним раньше здесь в Мар-странде. Он явно был знаком с Георгом.
– Что вызвало пожар? – спросил я.
– А черт его знает. Приедет полиция, вместе посмотрим, может, что-нибудь выяснится. Но похоже, что сперва загорелось около окна.
– У окна? – переспросил Билл.
– Ну да, в фанерном, ящике, где лежала промасленная ветошь. Георг мог обронить там сигарету или еще что-нибудь, и пошло…
Я кивнул. Звучит вполне логично. Я знал, о каком ящике речь. Оттуда пламя могло переброситься на старые выцветшие занавески. И в несколько секунд Георг очутился в аду.
– Георг сказал, что пойдет заваривать концы… – произнес незаметно подошедший к нам Мартин.
– Своей зажигалкой?..– спросил Билл.
– Наверно, – отозвался я, зная излюбленный способ Георга.
– Я встретил его, – продолжал Мартин, – когда шел из табачной лавки в гостиницу обедать.
Мы посмотрели на почерневшую стену курзала. Из двери и разбитых окон еще вырывались редкие струйки дыма.
Отойдя в сторонку, я сел на ближайший мешок. Почувствовал вдруг, как устал. После горячки со спасанием парусов наступила реакция. Все окружающее казалось до жути нереальным. Хотелось поскорей подняться в гостиницу и лечь в постель, отключиться от всего на свете. Я смотрел в пустоту, замкнувшись в себе.
Знакомый голос вернул меня к действительности:
– Спросите Моргана Линдберга.
Подняв глаза, я увидел перед собой Билла Маккэя и молодого полицейского в кожанке, который держал в руке записную книжку.
– Вы ведь работали вместе с пострадавшим… – вежливо обратился он ко мне.
Я кивнул и встал.
– Пострадавший пользовался огнем для заваривания тросов?
Я еще раз кивнул.
– Всегда?
– Пожалуй что да.
– Спички, зажигалка, что-нибудь в этом роде?
Я кивнул. Было очевидно, что Билл уже рассказал полицейскому, как вообще накладывают марки. От меня он хотел услышать подтверждение.
– Наверно, синтетический трос легко загорается, когда его оплавляют? – Он говорил приветливо, дружелюбно, понимая, что мы тревожимся за Георга.
– Да, легко, – согласился я.
– И с него падают расплавленные капли?
– Точно, падают.
Полицейский записывал все мои ответы, хотя по сути они лишь подтверждали то, что ему уже было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81