Мы так или иначе обязаны это сделать. Если мы выйдем в эфир с этой тетрадью, не узнав, что случилось с Анной, появится кто-то еще и заграбастает самую выигрышную часть всей этой истории. — Он сбросил ноги со стола и повернулся на стуле к книжным полкам сбоку. — Где, черт побери, находится этот Архангельск?
Все происходило в соответствии с железной логикой, и поэтому позже, когда Келсо представилась возможность обдумать свои действия, он не сумел установить момент, когда следовало бы направить их в другое русло.
— «Архангельск, — О'Брайен начал читать вслух путеводитель. — Портовый город на севере России. Население: четыреста тысяч. Расположен на Северной Двине в тридцати милях от Белого моря. Основные отрасли хозяйства: лесная промышленность, судостроение и рыболовство. Снежный покров с конца октября до начала апреля». Черт возьми! Какое сегодня число?
— Двадцать девятое октября.
О'Брайен поднял трубку и отщелкал на клавишах номер. Устроившийся на диване Келсо увидел через толстое разделительное стекло, как секретарша потянулась к телефону.
— Дорогая, — сказал О'Брайен, — сделайте мне одолжение. Соединитесь с метеоцентром нашей компании во Флориде и попросите у них последний прогноз для Архангельска. — Он произнес название по буквам. — Так, правильно. И как можно быстрее.
Келсо прикрыл глаза.
Дело в том — и в душе он понимал это, — что О'Брайен прав. Суть истории — в девушке. И в Москве они ничего не добьются. Если где-то и остался след, то только на севере, в ее родных местах, там могут найтись члены семьи или друзья, которые вспомнят девятнадцатилетнюю комсомолку и то, как ее вызвали в Москву летом 1951 года…
— «Архангельск, — продолжал читать О'Брайен, — был основан Петром Великим и назван в честь архангела Михаила, ангела-воителя. См. Откровение Святого Иоанна Богослова, глава двенадцатая, стихи седьмой и восьмой: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли». В 1930-е годы…»
— Зачем нам все это?
Но О'Брайен поднял вверх палец.
— «… в 1930-е годы Сталин сослал два миллиона украинских кулаков в Архангельскую область, район лесов и тундры, по территории превосходящий всю Францию. После войны этот обширный район использовался для испытаний ядерного оружия. Морской порт Архангельска — Северодвинск, российский центр производства атомных подводных лодок. До падения коммунизма Архангельск оставался закрытым городом, въезд в который всем посторонним был запрещен. Памятка путешественникам, — заключил О'Брайен. — Прибыв на архангельский вокзал, не забудьте посмотреть на цифровой указатель уровня радиации. Если он показывает пятнадцать микрорентген в час и ниже, то это безопасно». — Он нарочито громко захлопнул путеводитель. — Веселенькое местечко. Что вы об этом думаете? Поедем?
Я в ловушке, подумал Келсо. Я жертва исторической необходимости. Товарищ Сталин одобрил бы эту идею.
— Вы же знаете, что у меня нет денег…
— Я вам одолжу.
— У меня нет зимней одежды…
— Не проблема. — У меня нет визы…
— Мелочи жизни. — Хороши мелочи!
— Да ладно вам. Непредсказуемый. Вы же специалист по Сталину. Вы мне нужны.
— Как трогательно! Если я скажу «нет», вы, вероятно, все равно поедете?
О'Брайен ухмыльнулся. Зазвонил телефон. Он поднял трубку, что-то записал, нахмурившись. У Келсо мелькнула надежда на отмену приговора. Но не тут-то было.
Погода в Архангельске на 11. 00 по Гринвичу (15. 00 по местному времени) — частичная облачность, температура минус четыре градуса, легкий ветер, временами снег. Однако зона низкого давления стремительно распространяется из Сибири на запад что делает вероятным сильный снегопад, который накроет город в течение ближайших одного-двух дней.
Иными словами, сказал О'Брайен, надо поспешить.
Он достал атлас и раскрыл его на столе.
Самый быстрый способ попасть в Архангельск — конечно, самолетом, но ближайший рейс «Аэрофлота» будет лишь утром, и авиакомпания потребует, чтобы Келсо предъявил свою визу, а она истекает в полночь. Значит, это исключается. По железной дороге ехать больше двадцати часов, и даже О'Брайен понимал, что это рискованно — провести большую часть дня в спальном вагоне едва ползущего поезда.
Остается шоссе, а именно — трасса М8, тысяча двести километров, более или менее прямое, если верить карте; огибающее город Ярославль, затем идущее по речным долинам Ваги и Двины, через тайгу и тундру, великие девственные леса русского Севера — прямо в Архангельск, где трасса кончается.
— Но вы должны понимать, что это не автострада, — сказал Келсо. — Там нет мотелей.
— Ерунда. Проедемся с ветерком, сами увидите. У нас остается несколько часов светлого времени. Успеем выбраться из Москвы. Вы водите машину?
— Да.
— Вот и прекрасно. Будем меняться. Все эти поездки, уверяю вас, на бумаге всегда выглядят хуже. Как выберемся на трассу, так эти мили и побегут, сами убедитесь. — Он делал какие-то подсчеты в блокноте. — Я думаю, мы попадем в Архангельск завтра в девять-десять утра.
— Будем ехать всю ночь?
— Конечно. Но можем и остановиться, если захотите. Самое главное — перестать болтать и начать действовать. Чем быстрее мы окажемся на трассе, тем скорее доберемся до места. Надо эту тетрадь во что-то упаковать.
Он встал из-за стола и подошел к журнальному столику, где рядом с грудой бумаг лежала тетрадь. Но прежде чем он успел до нее дотянуться, ее схватила Зинаида.
— Это мое, — сказала она по-английски. — Что?
— Мое.
— Верно, — сказал Келсо. — Отец оставил тетрадь ей.
— Но она нужна мне на время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113