– Что ж, иногда встряски бывают даже полезны. Особенно в такой жизни, как твоя.
– Хорошо тебе рассуждать. А что, если твоя жизнь внезапно превращается в одну сплошную встряску?! Харада звонил?
– Один раз. Извинился, что забыл выйти на связь. Ага. Этот парень знает толк в извинениях.
– Похоже на то, – кивнул я. – Кстати, у меня к тебе просьба. Ты, естественно, можешь отказаться. Готов выслушать?
– Какая? Что-то раньше я не замечал за тобой такой деликатности.
– Мне нужна машина напрокат. В Америке я получил международные права, но они просрочены. К тому же у меня нет времени. Можешь взять в круглосуточном прокате машину на свое имя?
У него округлились глаза.
– Ты предлагаешь мне взять напрокат машину для человека, не имеющего водительских прав? Это же не совсем законно.
– Не совсем законно? Ха! Да нет, я прошу тебя пойти на самое настоящее преступление. Какая это статья? Нарушение правил дорожного движения, мошенничество? Хотя какая разница. Другого пути нет. Я готов заплатить в десятикратном размере.
– Хм… Тут есть некоторая сложность, но отнюдь не этического характера. И даже не материального.
– Что за сложность?
– У меня тоже нет водительских прав.
Я ошарашенно посмотрел на него:
– Неужели в наши дни встречаются молодые люди без водительских прав?
– Конечно. В мире хватает придурков, но первенство среди них, безусловно, держат всевозможные административные органы. По-моему, не существует большего унижения, чем получить какую-нибудь бумажку у придурка-чиновника.
– Может, ты и прав. – Я немного подумал и уже с уверенностью добавил: – Да нет, точно прав. Я сморозил глупость. Забудь о моей просьбе.
В этот момент кто-то прошмыгнул у моих ног. «Соседка». Раньше мне не приходилось встречаться с ней на втором этаже. Может, она, так же как и я, пытается отыскать свое жилище среди руин? Приближалось время прилива. Я прикрыл окно, взял пиджак, закинул на плечо сумку. Выйдя на улицу, я услышал голос из окна:
– Опять уходишь? Куда на этот раз?
Я кивнул на сумку:
– Урок ночного гольфа.
Парень медленно покачал головой:
– Думаешь, я поверю в эту чушь?
– Почему же «чушь»?
– Неужто в наш век житейской суеты мир докатился до такой степени морального упадка, что ни искренности, ни грезам не осталось в нем места?
– He знал, что в наш век еще встречаются такие люди, как ты, – сказал я и, вспомнив, добавил: – Кстати, ты, кажется, не стал докладывать Хараде о Генри Миллере?
– Ты ведь сказал, что мне самому решать, докладывать ему об этом или нет. Забыл?
– Помню. Я, наверно, безнадежно стар, поскольку даже приблизительно не догадываюсь, что собой представляет твой уровень ценностей.
– Молодежные ценности, версия конца века.
Я покачал головой:
– Ну, я пошел. Учти, мы можем не увидеться некоторое время.
Вслед мне донесся голос:
– С машиной я что-нибудь придумаю. Загляни сюда на обратном пути.
Я обернулся:
– Ты что-то задумал?
– Жизненная мудрость, версия конца века.
– Понял, загляну.
Я тряхнул головой и вышел на Сёва-дори. Сверившись с визитной карточкой Харады, продиктовал таксисту адрес. Мы мгновенно добрались до нужного мне здания. На часах было ровно одиннадцать.
Ночная охрана не стала проверять мои вещи. Услышав, что мне нужен офис Тадамити Нисины, охранник направил меня на пятый этаж.
Здание оказалось старым и не слишком пафосным. Остановившись перед дверью с нужной табличкой, я постучал.
– Входи, – раздался крепкий, совсем не старческий голос.
Я оказался в просторном кабинете. У стены напротив входа стоял массивный письменный стол, совершенно пустой, если не считать телефонного аппарата. Перед столом – единственный стул для посетителя, не такой массивный, как у хозяина. Больше в комнате ничего не было. То есть вообще ничего – ни мягкой мебели, ни книжных шкафов. На стенах не было даже картин, которые могли бы рассказать о былом увлечении хозяина кабинета. Обстановка крайне простая, если не сказать аскетичная. Видимо, Нисине для ведения дел не требовалось вести долгие разговоры.
Сам он восседал за письменным столом, уставившись на меня своим холодным, словно начищенная сталь, взглядом.
– Садись. – Он кивком указал на стул.
Вероятно, такой прием ожидает всех посетителей этого кабинета.
Я сел, и он негромко заговорил:
– Слышал, ты хочешь со мной побеседовать. Объясни, в чем дело, только коротко. Самая большая ценность для меня – это время.
– Минуту, пожалуйста. Я должен приготовиться.
– Приготовиться?
Вместо ответа я открыл сумку для гольфа и вытащил люгер. Не трогая затвора, направил ствол в потолок и взглянул на Нисину:
– Ну вот и все. Говорите, время для вас самая большая ценность? Моя подготовка отняла не более двадцати секунд.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Думаю, достань я из сумки клюшку для гольфа, эффект был бы тем же.
Абсолютно ровным голосом он спросил:
– Понимаешь, почему я согласился встретиться с тобой?
– Не понимаю, – ответил я.
– Я помню твои школьные работы, помню картину, что получила приз на бьеннале «Новый век». Отлично помню. Мне захотелось увидеть собственными глазами, что стало с тем мальчиком, который демонстрировал столь незаурядный талант. В казино я еще раз убедился в твоих способностях. Но ты, похоже, связался с дураками, и чем более никчемные люди тебя окружали, тем больше ты ломал дров. А теперь вот докатился до того, что ведешь беседу при помощи таких глупых игрушек.
– Наверно, все именно так, как вы говорите. Я дурак. И я понимаю, насколько ценно для вас время. Но честность в беседе с дураком может сэкономить время. Кое-кто полагает, что заставить человека быть честным способен только нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103