Маленький удобный пистолетик. «И почему из него не убили Финлейсона?» — подумал Мюррей.
Пол зашевелился и открыл слезящийся глаз:
— Принесите мне воды, Мюррей, — почти шепотом попросил он.
Мюррей положил пистолет в карман и прошел в ванную, отделанную розовым кафелем. Бросив взгляд на ряды туалетной воды, одеколона, пудры, таблеток и бутылочек с лекарствами, Мюррей улыбнулся, подумав о склонности Пола к показухе. Он вскрыл запечатанный стаканчик для полоскания зубов и наполнил его ледяной водой из-под крана. Когда он вернулся обратно, Пол приподнялся на одно колено, влажный локон свисал со лба, как паутина. Мюррей взял толстяка под мышки и, потянув, поставил на ноги. Большая часть веса Пола переместилась на одну ногу.
— Ах, Мюррей... вы сошли с ума? Зачем вы это сделали?
— Пистолет, — сказал Мюррей.
Пол с грустной усмешкой покачал головой:
— Я хотел показать вам бомбу, а не пистолет, — он залез в карман брюк и протянул Мюррею маленький ключ. — Нижний правый ящик стола, — сказал он.
Мюррей взял ключ и подошел к столу. В ящике лежала длинная коробка с надписью «Hine Cognac VSOP» на одной стороне со вскрытым дном. Бутылки внутри не было, только длинный серый предмет, напоминающий кусок паштета. С одной стороны на нем были две маленькие дырочки и два штепселя, к каждому из которых был подведен изолированный провод. Теперь провода были оторваны от взрывчатки. Электронное детонирующее устройство было скрыто вверху, противовесом служила батарейка на дне упаковки.
Пока Мюррей рассматривал это устройство, Пол перетянул себя на балкон и плюхнулся в плетеное кресло, массируя бедро.
— Я бы не отказался от бокала шампанского, — сказал он, кивнув на ведерко. — Не могли бы вы открыть?
— Я должен извиниться перед вами, — сказал Мюррей, срывая фольгу с пробки. — Я был слишком подозрителен.
Пол махнул рукой:
— Мы все совершаем ошибки, мой дорогой Мюррей. Но какое это, должно быть, было замечательное зрелище!
Мюррей высвободил пробку и разлил шампанское по бокалам. Дул теплый ветер. Они были очень высоко, внизу лежал залитый желтым светом город. Пол зашевелился в кресле и взял бокал:
— Я не подготовлен к таким упражнениям. Наверное, старею. А вы слишком нервный.
Мюррей сел в кресло напротив и посмотрел Полу в глаза:
— А может, у меня есть на то причина?
Пол посмотрел на далекие грозовые облака, поднимающиеся над серо-зеленым, изрезанным каналами горизонтом.
— Вы видели бомбу? — неожиданно спросил он. — Фантастическая работа, а? А какой был бы взрыв! Грохнуло бы на весь Бангкок.
— Дело не только в бомбе, — сказал Мюррей. — Есть еще Финлейсон. Вы знаете о том, что он был убит во сне шестидюймовым гвоздем?
— Et alors? — лицо Пола было розовым и невинным.
— Вы сказали мне об этом внизу, хотя об этом не упоминалось ни в одной газете. И тем не менее, вы в курсе.
Пол вдруг весь затрясся от смеха:
— О, мой дорогой Мюррей, и поэтому вы на меня напали? Ah mon Dieu, quelle blague! — он вытащил носовой платок и промокнул лоб и глаза. Мюррей не отрывал от толстяка глаз и начинал чувствовать себя неловко. — Уж не думаете ли вы, что о том, как был убит твой коллега, можно узнать только через газеты?
Мюррей отпил шампанское и ничего не сказал.
— Очень печально, что так случилось, — продолжал Пол, — но, как и в случае с бомбой, это была профессиональная работа, хотя несколько другого уровня.
— И у вас нет никаких догадок о том, кто это мог сделать?
— О, у меня масса предположений. Уверяю вас, далеко не каждый в этом уголке планеты пылает ко мне любовью. Политика — один из самых легких способов нажить врагов.
— Политика?
Француз шаловливо улыбнулся:
— Да, мой дорогой Мюррей. Видите ли, по природе я — политическое животное, идеалист, даже романтик, если хотите. Я испытываю огромную симпатию к народным движениям, особенно если это побежденная сторона. Возможно, это иллюзия, но мне нравится думать, что я помогаю слабым бороться против сильных. И по этой самой причине сильные иногда меня совсем не любят, — он замолчал, склонив голову набок. — Вы что-нибудь слышали?
Они замерли и услышали снова легкий стук в дверь. Пол начал выбираться из кресла:
— Вероятно, принесли ланч, но на всякий случай, — он, слегка улыбнувшись, протянул руку, — я бы хотел получить свой пистолет.
Мюррей колебался. По некоторым причинам он все еще чувствовал себя неуютно рядом с Полом: этот прожорливый показушник-сибарит, проповедующий идеализм, попивая шампанское в люксе пентхауза, хвастливый защитник слабых перед сильными... И все же кто-то — возможно, не один человек — взял на себя труд прислать в этот номер отлично упакованную бомбу, а в следующий раз они испробуют другой способ, возможно, более жестокий. И они совсем не похожи на людей, которые щадят свидетелей.
Мюррей неохотно вернул «беретту» и прошел за хромающим Полом в номер. Толстяк повторил ту же операцию, что и раньше. Держа пистолет за спиной, он сказал: «Войдите», — и наблюдал за тем, как официант вкатил в номер тележку с закусками и холодным мясом, приказал ему все оставить на месте и закрыл за официантом дверь. Потом он повернулся и сморщил нос, глядя на еду.
— Стандартный американский пикник! — проворчал он. — Они заразили эту столицу привычками варваров. Вы знаете, что они дали мне на завтрак сегодня утром? Гамбургер с соусом beamaise! — Пол положил пистолет в карман брюк и подхватил с тарелки кусочек сухой рыбы.
— Вас не беспокоит то, что еда может быть отравлена? — спросил Мюррей лишь с малой долей иронии.
— Если это те люди, о которых я думаю, — улыбнулся толстяк, — методы Лукреции Борджиа — не их стиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86