У Марты не было первого урока, но она пошла на работу, сказав, что ей нужно проверить несколько сочинений. В такое время довольный Альбер обычно поворачивался на другой бок. Сейчас он стоял в ванной комнате, с удивлением, словно чужое, изучая свое лицо.
Выйдя на улицу, Лелак в одно мгновенье освободился от гнетущей его душу тяжести. «Я свободен, — думал он. — Я жив».
Ни красного «БМВ», ни «опеля» не было видно, когда он садился в машину. Если за ним и охотятся, то не думают, что он встанет так рано. Или все это только игра воображения и издерганных нервов и все его фантазии ничего не стоят?
Он поехал в больницу к Бришо. Оставил машину у здания полиции и направился дальше на метро. Так было скорее, правда, от остановки метро пришлось еще с километр пройти пешком. Он шел по просыпающемуся жилому району, широким шагом проходя мимо разогревающих свои машины мужчин, сонных молодых женщин, толкающих детские коляски. Где-то, оглушительно взревев, заработал мотор, откуда-то донеслись звуки радио, где-то выбивали ковер, где-то плакал ребенок.
Он точно не знал, что ожидал увидеть, быть может, пробуждающуюся больницу, швейцара с сонными глазами, который спросит, куда он идет, представлял себе, как прокрадывается по тихим коридорам, стараясь никого не потревожить. Но чего он точно не ожидал, так это того, что прибудет одновременно с Корентэном и что оба несколько смущенно поздороваются, словно их застигли на чем-то недозволенном. В больнице, конечно, уже кипела жизнь. Вверх поднимались переполненные лифты; по коридорам проходили больные и робкие посетители; они с Корентэном шли к палате, куда поместили Бришо. Мимо них пробегали хорошенькие медсестры.
Бришо спал. Врача пришлось подождать, они сели, Корентэн потянулся за трубкой.
— Вчера он просыпался? — спросил Лелак.
Корентэн потряс головой. Альберу не хотелось спрашивать, как долго комиссар здесь пробыл. Вероятно, всю ночь, а утром съездил домой помыться и переодеться.
«Сейчас надо сказать ему, что я выхожу из игры, — думал Альбер. — Он меня поймет. А если нет, я все равно возьму шляпу откланяюсь и отправлюсь к чертовой бабушке».
— Тебя интересует, кого ты застрелил? — спросил Корентэн.
Он хотел сказать, что не интересует. Чем меньше об этом знать, тем лучше.
— Его зовут Бергер. Он дважды сидел за тяжкие телесные повреждения и один раз за незаконное ношение оружия.
— Он был знаком с Коллем? — Альбер не знал, зачем задал этот вопрос, раз уж собирается выйти из игры.
— Они сидели в разное время. Но, возможно, тебя заинтересует, что он как будто работал на Реноде.
— Кто сказал?
Корентэн вздохнул. Он понятия не имеет, дал указание справиться относительно того парня, и вот таков результат. Если важно, можно узнать. Корентэн посмотрел на Альбера:
— Какое отношение ко всему этому имеет Реноде?
Альберу не понравился тон вопроса. Показалось, будто в голосе комиссара прозвучала нервозность, надежда на то, что Альбер ответит: никакого. Неужели комиссар Корентэн, могущественный руководитель отдела по расследованию убийств боится? Он вспомнил голос Бришо, когда они беседовали на ту же тему. В голосе Шарля не было страха, его не интересовало, какой властью обладает вожак мафии. И это карьерист Бришо!
— Могу я кое о чем вас попросить? — ответил он вопросом.
Лицо Корентэна сделалось настороженным. Он потянулся в карман за новой порцией табака и медленно набил трубку.
— Смотря о чем, — проговорил он наконец, и Альберт не совсем понял, почему надо столько думать над таким ответом.
— Об ордере на обыск, — медленно ответил Поднял руку, чтобы шеф не перебивал его, не поучал, указывая на то, что ордер на обыск надо просить не у него — будто он сам не знает. — Такое разрешение на обыск, на котором не проставлена дата.
Корентэн размышлял.
— Где? — хрипло спросил он.
— В Спортивном центре «Академия».
Комиссар не ответил. «Все взвешивает, проклятый», думал Альбер. Он все еще не мог себя понять. А теперь? Шеф просто забудет о вопросе или, в крайнем случае, сделает вид, будто даже не слышал его. Он не откажет, но и не даст разрешения. Ну, если так, Альбер и в самом деле выйдет из игры!
— И еще кое-что, — сказал он, и руки его задрожали. — Мне нужно для этого не менее дюжины людей, вооруженных полицейских.
— Парашютистов не хочешь?
Альбер вспомнил, как лежал в лесочке на траве, в опавших листьях и наблюдал за часовым. «В самом деле, это было бы лучше всего, — подумал он. — Команда САС…» Но об этом все-таки не заикнулся.
V
Флери шел к бунгало напрямик по траве. Кругом было пусто, только на Теннисных кортах виднелись люди. Чуть ранее он заметил Реноде, возвращавшегося после утренней пробежки; остановясь между деревьями, тот сделал несколько наклонов туловища вперед, а потом вошел в дом. Сейчас он наверняка принимает душ. Флери не спешил. Остановился, поднял какую-то брошенную бумажку, скомкал, сунул в карман. Из другого бунгало доносился детский плач. Высоко в небе гудел самолет. Он пошел дальше. В дом не заходил, сел на террасе и ждал. Немного погодя появился Реноде. Свежий, довольный, словно у него и забот других нет, кроме утренней пробежки, бокала хорошего вина да птичьего щебетанья. Волосы его были влажными от купанья, к летнему кремовому костюму он повязал шелковый шарфик с ярким рисунком. Обычно он одевался более консервативно. Флери не понимал, что на шефа сейчас нашло.
— Нам повезло, — сказал Реноде, когда лакей накрыл на столе завтрак и удалился. — Если бы тот полицейский не пристрелил нашего человека, а схватил его, пришлось бы теперь понервничать. — Он с аппетитом откусил хлеб, намазанный диетическим джемом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65