Пускай!Я ему посоветовала чертыхаться на себя, а еще лучше прекратить лоботрясничать и начать учиться.— Здорово придумал — шляться где угодно и когда угодно! Ну и заработал ты денег?— Не-а. — Он мотнул головой, не глядя на меня. — Там таких полно. А игроков мало.— Вот красота! Ты прогуливаешь школу целый день, топаешь восемь или десять миль, как будто обувь у нас дармовая, и в результате в кармане у тебя ни цента. Здорово!— Ну ладно! Ладно! Сказал, больше не буду, так ведь?— Не вопи, а то миссис Эдлман все слышит. И веди себя прилично.Фэй, конечно, торчала перед своим домом. Бывает она где-нибудь еще?— Эй, привет, Марта, Боб. Боб, ты сегодня видел Джози в школе?— А? — Боб как дурень уставился на нее. — Что вы говорите, миссис Эдлман?— Не видал ли, говорю, ты Джо...Я рассмеялась:— Это у него такая манера, Фэй. Он всегда так, когда кто-нибудь поминает Джози. Видел он ее, все нормально. Я сама только что его спросила.— Ну не чудаки ли? — Она тоже усмехнулась. — Ну, я думаю, она скоро придет. Еще рано.Мы с Бобом пошли домой. Я подумала, он, верно, голоден, и велела ему побыстрее умыться, пока я приготовлю сандвич со стаканом молока.— Я не слишком хочу есть, — сказал он. — Подожду до ужина. Я... я хочу принять ванну, мам.— Ванну? Что я слышу? Ты хочешь принять ванну без... Боб, постой-ка, а что это, скажи на милость, у тебя на штанах, спереди?— Ничего, — забормотал он, пытаясь прикрыть низ руками. — Я это, ну, перелезал по дороге через забор и, кажется, оцарапался немножко.— Да уж! Теперь их надо отдавать в чистку, да ты, наверное, и все нижнее белье запачкал, да и...Ну, для одного дня это было уже чересчур. Я села на диван и заплакала.— Пожалуйста, мам. Прости, я даю честное слово, что не...— Ой, ладно, иди. Иди в ванную и не жалей горячей воды. Дай Бог, чтоб столбняка не было.Он поднялся, и вскоре я услыхала, как льется вода. Прикрыла глаза и прилегла в тишине. Видимо, я очень устала, потому как задремала тут же. То есть даже не заметила, как задремала, вернее, заметила, когда уже проснулась.Уже стемнело, проспала я больше двух часов. Я слышала, что Боб еще в ванной, то есть он провел там все это время. И это казалось, конечно, ненормальным, если знать Боба. Но было здесь и еще что-то необычное.Я это ощутила внутренним чутьем, и что-то во мне затрепетало. Подошла к двери — словно меня кто-то подтолкнул — и остановилась на пороге.Снаружи стояла Фэй Эдлман и Джек, ее муж, вместе с ней. Он обнимал ее, так что лица ее не было видно, только его — белое как полотно. Он, видно, чувствовал себя в этот миг так же паршиво, как я. Поодаль была еще пара людей, полицейских, как я догадалась, хотя не в форме. На обочине притулилась полицейская машина. Я подумала, что за чертовщина, но еще не осознала толком. Шестым чувством я понимала, что стряслось, догадывалась смутно, но близко к истине. Так я стояла и смотрела, пока не заставила себя отвернуться. И тут увидела, что по улице идет Ал.Он шел очень медленно, словно нехотя, и я подумала, что он тоже, должно быть, знает.Один из полицейских что-то сказал Джеку, тот взглянул мельком и кивнул. И они двинулись навстречу Алу. Глава 5Роберт Тэлберт Я не знаю почему. Всегда всем зачем-то надо знать — почему? Черт возьми, если вы всякий раз оглядываетесь и спрашиваете себя почему, вы никогда никуда не дойдете. Я только знаю, что хотел ему купить подарок, поэтому вместо школы отправился через каньон к полю для гольфа. Вот и все.Я прошел по краю каньона к тому ручейку, что протекал посередине, и добрался до опор подвесной дороги. Стал перелезать через них и тут поскользнулся, дьявольщина, хотя делал это сто раз и, наверное, не ошибся бы и во сне. Ну, так или иначе — может, всему виной роса, — рука сорвалась, и я упал со всего размаху и промочил ногу по щиколотку.Конечно, я выругался, а потом стал ржать над собой, поскольку настроение у меня было не то, чтобы расстраиваться из-за мелочи. Отец такой добрый и все прочее, и мне хотелось купить ему небольшой хороший подарок. А если все будет в порядке, мы опять станем с ним разговаривать, как раньше. Я сниму камень с души и расскажу все про школу, как прогуливал и все остальное, а он скажет: «Ладно, сынок, никогда не поздно начать с чистого листа, и я уверен, теперь все пойдет лучше и... Ладно уж. Я и не из таких передряг, мальчик, выпутывался!»Я стащил ботинок и вылил из него воду, потом отжал носок и повесил его на куст посушиться. Времени у меня был вагон. Я мог легко управиться на поле с двадцатью семью или даже тридцатью шестью лунками, если повезет. Только, хорошо бы, хоть сегодня туда не набежала бы куча соперников. Но на душе у меня было слишком легко, чтобы об этом думать.Я валялся на спине с закрытыми глазами и мечтал в полудреме о том, как теперь пойдут дела. Тут мне почудились какие-то звуки позади, какой-то хруст, но я не обратил на них внимания. О ней я и не помышлял, пока она не запустила руку мне в волосы.Я вскочил и сел. Она смеялась и потряхивала волосами, сидя на корточках прямо передо мной. Мне пришлось подвинуться, чтобы сесть.— Какого черта ты тут? — спросил я. — Чего ты не в школе?— Простыла. А ты чего не в школе?— Ты, надо думать, меня заложишь. Ну, валяй, посмотришь, что из этого выйдет.— Ох-ох. — Она тряхнула головой. — Я не стану тебя закладывать, что бы ты ни сделал.— Да ладно, мне без разницы.Я дотянулся и снял носок с куста, он совсем высох, и я стал его надевать. Она взяла его у меня — не вырвала, а так, мягко, — и повесила обратно.— Хочешь простудиться? — спросила она. — Оставь его там, пока я не разрешу тебе его надеть.— Черт, тебе какое дело? Кто тебя просил приходить сюда и командовать?— Но это же так хорошо — всегда нужно, чтобы кто-то о тебе заботился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33