Одновременно со строительством нового заводского здания наращивалось производство самолетов, и им понадобился человек, который будет соскребать с новых стен брызги краски и известки.Я немедленно ухватился за эту «возможность», выражаясь языком управляющего кадрами. Если я буду справляться с работой (снова его выражение), меня повысят до дворника. А пока что я должен был получать двадцать пять долларов в неделю.И хотя я подшучивал над своими шансами великого продвижения по службе, работа пошла мне на пользу. Прежде всего, по меньшей мере восемь часов в день она мешала мне предаваться пьянству. Вынужденная трезвость повлекла за собой возобновление интереса к жизни.Расхаживая по всему заводу, я сумел получить весьма широкое и самостоятельное представление о том, как работает это громадное предприятие. Обрывки подслушанных разговоров, виденное мною заинтересовало меня. Я пытался противостоять, но не мог игнорировать постоянный вызов своему воображению. Мне нужно было — как выражаемся мы на Юге — «вникнуть в самую суть дела».Однажды я встал с пола, вытер руки о штаны и обратился к главному управляющему.— Насколько я понимаю, у вас большие проблемы со списками запасных частей, — сказал я. — Я мог бы попробовать наладить упорядочение их учета.Он мельком взглянул на меня и, криво усмехнувшись, собирался двинуться дальше.— Прошу вас, дайте мне шанс, — взмолился я. — В свое время я занимался довольно серьезной работой. Что...— В самом деле? — Он кинул на меня более внимательный взгляд. — Вы работали главным бухгалтером? Или его помощником?— Н-нет, но...— Значит, инженером?— Собственно, нет, я не...— Но вы, конечно, разбираетесь в чертежах?— М-м...— Тогда вернитесь к своей работе, — распорядился он.В тот же вечер, поужинав, я бросился в публичную библиотеку. Я отыскал книги и по бухгалтерии и чертежам и притащил домой целую кипу. Наутро, когда жена поставила передо мной тосты и кофе, я все еще читал.С покрасневшими от утомления глазами и тяжелой головой, я опять обратился к главному управляющему.— Я могу исполнять любую бухгалтерскую работу, которая только вам требуется, — уверенно заявил я. — Могу с листа читать чертежи. Я всю ночь этим занимался.Не давая ему уйти, я развернул перед ним список прочитанных за ночь книг. Кое-какие из них, видимо, оказались ему знакомыми, потому что он смерил меня оценивающим взглядом:— Хорошо. Так в чем, по-вашему, у нас проблема?— Во всем, — сказал я. — Тот, кто организовал у вас систему учета, ничего в этом не смыслил.— Трудно поверить подобному обвинению. Она была введена очень солидной фирмой промышленных инженеров.— Какой бы она ни была солидной, — возразил я, — они не разбираются в психологии людей. Теоретически эта система учета неплохая, но на практике она не работает. В ней не учитывался человеческий фактор; для того чтобы она заработала, понадобится целый отряд высокооплачиваемых экспертов. То, что вам нужно, очень просто и понятно всем и каждому, и я могу...Он все порывался уйти, раздираемый заинтересованностью и раздражением, но я продолжал говорить. В конце концов, несомненно, только потому, что видел в этом единственную возможность заставить меня замолчать, он предоставил мне шанс. На неделю меня перевели в отдел учета запчастей с моей прежней зарплатой. За эту неделю я должен был изучить систему и дать рекомендации по ее изменению, которые, по моему мнению, устранят все проблемы.Я сделал даже больше этого. Меньше чем за неделю придумал и ввел новый порядок учета. И предоставил настолько убедительные доказательства его превосходства, что прежняя система, требующая большого количества людей и соответственно дорогостоящая, была навсегда уничтожена.За те семь месяцев, что я провел на заводе, меня постепенно передвигали на более интересную и выгодную работу и в пять раз повысили зарплату. И все же я уволился.Я достиг такого совершенства, что мог конкурировать с профессионалами самолетостроения, людьми, которые занимались этим всю свою жизнь. Я не рассчитывал вступить с ними в конкурентную борьбу, да на это у меня и не было серьезного желания. В конце концов, у меня имеется своя профессия, которой я посвятил почти двадцать лет жизни. Мне нужно было превратить в капитал накопленный мною опыт, и сделать это как можно скорее, иначе я на всю жизнь останусь на обочине.Мне удалось продать два коротких детективных рассказа. На скромный гонорар мы с женой и детьми вернулись в Небраску, где я оставил их на время у ее родителей, а сам сел в автобус, направляющийся в Нью-Йорк. Я был уверен, что найду там работу в каком-нибудь издательстве или смогу писать. Кроме того, возможность личного контакта с редакторами и издателями повысит мои шансы получать достаточно серьезные авансы, которые дадут мне возможность заняться сочинительством.Я купил билет на дешевый рейсовый автобус, в цену которого входило и питание. Можете себе представить, что это была за еда. После первого же приема пищи я заболел, жестоко страдая от тошноты и поноса. И вряд ли что-либо может быть хуже, чем подобная поездка через всю страну на автобусе без туалета и в расписании движения которого не были предусмотрены даже редкие остановки для отдыха пассажиров. Пришлось покупать себе еду, но организм мой уже был отравлен, что постоянно заявляло о себе болезненными и смущающими требованиями.Водитель автобуса начал раздражаться, затем просто взбесился. Из-за моих выходов «у каждого куста и дорожного знака» он уже на несколько часов опаздывает против расписания. Когда я попрошу его остановиться в очередной раз, заявил он, он уедет, и мне ничего не останется, как добираться до Нью-Йорка пешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55