Хохотнув, менеджер поднялся со стула и пообещал прямо сейчас же принести пригласительный билет.— Лучше этого не делай, — попросила Рыжая. — Положи его в ящик для писем.— Но я буду только рад...— Рад чему? Быть убитым на месте? — окрысился Митч. — Рыжая, ты должна поведать этому человеку о птичках и пчелках.Таркелсон удалился посмеиваясь.Митч и Рыжая вернулись в спальню.Во второй половине дня у них был легкий и запоздалый ленч. Затем, когда Рыжая вызвала к себе специалиста из салона красоты, находящегося на первом этаже, Митч отправился присмотреть машину напрокат. При этом испытал некоторые затруднения, решая, что выбрать: седан, «линкольн-континенталь» или черный «ягуар» с откидным верхом. Наконец, чувствуя, что седан, возможно, слишком уж бросается в глаза, остановился на «ягуаре».Выбор оказался не из лучших. В чем он и убедился позднее, около восьми часов вечера, когда сворачивал на длинную подъездную дорожку, ведущую к клубу. Впереди них в «роллс-ройсе», размером с товарный вагон, с шофером и облаченным в ливрею лакеем, ехал пожилой мужчина в вечернем костюме. Посмотрев пристально в заднее стекло, он подался вперед, проконсультировался о чем-то с лакеем и шофером, также одетым в ливрею, после чего те тоже обернулись, чтобы поглядеть на машину Митча. Наконец, выбравшись из своего автомобиля возле самого входа в клуб, пожилой мужчина еще раз бросил презрительный взгляд на «ягуар», его пассажиров и отвернулся с видом, явно говорящим: «Да будь я проклят, если тут есть на что смотреть!» Митч невольно поморщился и мигнул, как от боли.Итак, машина была плоха. Плоха уже просто потому, что в ней находились Митч и Рыжая. Ему это четко дали понять, и вряд ли требовались дополнительные доказательства столь неприятному факту.Приземистая развалюха с ревом появилась на дороге, обдала «ягуар» градом гравия и, лихо вырулив, остановилась. Из нее высыпало с полдюжины тинэйджеров — юношей и девушек, одетых в странные одеяния, чуть ли не лохмотья, — которые с криками и смехом вбежали в здание клуба. Швейцар, одетый кучером, и даже с кнутом в руке для пущего сходства, с любовью посмотрел им вслед. Затем, повернувшись к Митчу, принялся придирчиво рассматривать его пригласительный билет.— Вы здесь с кем-нибудь встречаетесь, сэр? — спросил он, возвращая Митчу билет. — Возможно, я смогу сообщить вам, прибыл ли уже тот человек.— Мы ни с кем не встречаемся.— Вижу. Хм. Выражение «гость» здесь используется в фигуральном смысле. Только по приглашению одного из почетных и уважаемых членов...— Я пользовался много раз пригласительными билетами, — холодно возразил Митч, — и никогда не слышал ни о чем подобном.— Оно и видно. Поэтому... Ну да ладно! — Он дал знак кнутом одетому в униформу помощнику, и тот подбежал, чтобы отогнать «ягуар». — Мы будем держать машину наготове для вас, сэр.Митч почувствовал, что рука Рыжей дрожит в его ладони. Помогая ей подняться к дверям клуба по трем длинным ступеням, он ободряюще улыбнулся. Но сам не ощутил и толики того спокойствия, которое пытался изобразить. Если говорить об эмоциях, то главной из них была ярость. В его душе бурно закипал гнев на себя за то, что он привел ее сюда.Таркелсону следовало бы знать, куда он их направляет. Конечно, возможно, Тарк и знал, да только по слухам. Видимо, полагал, что Митч и сам не менее его наслышан о клубе. И все же... Информация была важным аспектом в работе Митча, не менее важным, чем умение в запарке большой игры, повинуясь условному рефлексу, нащупать нужную нить в лабиринте ложных ходов и сообразовать с нею свое поведение, подкрепляя слово делом и дело словом. Мазь — вот лучшее средство от ссадин, если вы согласны терпеть пинки от мелких сошек, охраняющих птиц большого полета. Но раз уж вы привыкли играть по-крупному, то на входе было бы лучше произнести магические слова «Джек Зирсдейл» — имя неоспоримого главы легендарной «хьюстонской сотни».Зирсдейл был основателем клуба. Членство в нем ограничивалось семействами и связанными с ними людьми той самой пресловутой «сотни». Предположительно к избранным принадлежал и владелец отеля, в котором Митч и Рыжая остановились. А почему бы и нет? Отсюда и пригласительные билеты под рукой — бизнес есть бизнес — для особо ценных постояльцев. Но сам по себе пригласительный билет еще не означает почтение к гостю. Как к нему относиться, будет видно уже потом, по ходу дела. Разумеется, если его ожидают, тогда не грех быть с ним и любезным...Митч же был чужаком для всех, разве не так? Он ничем не мог ни навредить, ни помочь клану. Отсюда и отношение!Однако подобное поведение было вовсе не характерным для Техаса, это уж точно. Характерным лишь для самых богатых в Техасе — это да! Митч всегда находил Хьюстон очень дружелюбным городом. Просто он сам напросился на неприятности, решив посетить такое место, как этот клуб.Сразу же за входной дверью в здание клуба стоял плотный широкоплечий мужчина с подобием улыбки на толстых мясистых губах. Его холодные глаза несколько потеплели, когда он перевел взгляд с Митча на Рыжую. Придав голосу мелодичный оттенок, он произнес:— В бар? Позвольте мне вас проводить?Широкоплечий провел их по сводчатому коридору в обширное помещение, где тихо звучала музыка и слышались приглушенные акустикой голоса. Затем проводил их через полумрак к стойке, подождал, пока они усядутся, щелкнул пальцами прислужнику и удалился, отвесив поклон.Перед ними поставили мартини со льдом. Бармен ненавязчиво поднес зажигалку к их сигаретам и пододвинул пепельницу на долю дюйма ближе. Убедившись, что гостям больше ничего не нужно, он тоже оставил их в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67