И хотя она подтверждалась, он не сдавался. Он знал то, что знал. Он видел своими глазами, как работал кидала, видел, как он взял один за другим три приза. И несмотря на великолепное прикрытие Роя, он был взят с поличным, и это перевешивало любую легенду.
Он снова стоял у телефона, и его тяжелое лицо мрачнело, по мере того как он получал ответы на свои вопросы. Рой искоса посмотрел на Берта. Взглянул на доску, которая все еще лежала на прилавке, а потом опять поднял на Берта глаза и еле заметно ему кивнул. Но не был уверен, что Берт поймет его намек.
Полицейский бросил трубку на рычаг. Кисло уставился на Роя и провел мясистой рукой по лицу. Он медлил, пытаясь подобрать слова, соответствующие ситуации, придумать извинение, которое шло вразрез с его инстинктами и было насмешкой над тем, что он видел собственными глазами.
Рой услыхал глухой звук хлопнувшей крышки мусорного бака.
Он чуть заметно улыбнулся.
— Ну что, офицер, — сказал он. — Еще будут вопросы?
— Нет, — дернул головой полицейский. — Кажется, произошла ошибка.
— Да? Вы тут оскорбляли, унижали меня, словно я преступник. А теперь говорите, что, кажется, Произошла ошибка. Считаете, этого достаточно, чтобы все уладить?
— Ну... — Слова с трудом соскакивали с его плотно сжатых губ. — Извините. Я виноват. Без обид.
Рой был доволен таким финалом. Полицейский резко повернулся к Берту.
— Ладно, мистер! Мне нужен номер вашей лицензии на спиртное. И вы арестованы за... где эта доска?
— Какая доска?
— Черт побери, не вешай мне лапшу на уши! Эта доска лежала прямо тут, на прилавке, та самая, на которой играл этот парень! Или ты отдаешь мне доску, или я найду ее сам.
Берт взял тряпку и стал протирать прилавок.
— В это время я обычно убираю, — сказал он. — Собираю всякое барахло и выбрасываю его в мусорный бак. Доску не припомню, но если что-то тут и было, то...
— Ты ее выкинул! Ты думаешь, это сойдет тебе с рук?
— А не сойдет? — спросил Берт.
Полицейский задохнулся от гнева. Потом он сказал:
— Ты у меня попляшешь, клянусь богом, ты еще попляшешь! — И резко повернулся к Рою: — И вы, мистер! Меня вы вокруг пальца не обведете. Я буду за вами следить, и если в следующий раз вы появитесь в этом городе...
Он развернулся и вышел из бара. Насмешливо улыбаясь, Рой уселся на стул.
— По-моему он рассердился, — сказал он. — Еще эля?
— Нет, — сказал Берт.
— Почему? Слушай, Берт. Извини, что так все получилось, но это была твоя доска. Я не...
— Знаю. Это моя ошибка. А я никогда не повторяю одну и ту же ошибку дважды. Поэтому хочу, чтобы ты ушел и больше никогда сюда не приходил.
Подошел посетитель, и Берт повернулся к нему. Рой встал и вышел из бара.
Яркий солнечный свет брызнул ему в лицо; после прохладного темного бара он показался ослепительным. Холодный эль — сколько же он его выпил — бурлил у него в животе, но через некоторое время Рой пришел в норму. Он не был пьян. Он никогда не пьянеет. Но было бы глупо возвращаться в Ла Джоллу голодным.
В ресторанчике за углом он съел тарелку супа и выпил две чашки черного кофе. Уже на выходе он посмотрел на часы и с ужасом увидел, что они показывают пять минут второго. Рой огляделся, но в ресторанчике не оказалось ни одного телефона, по крайней мере для общественного пользования, и он направился к своей машине.
Мойре лучше было не звонить. Наверняка с ней связывалась полиция, а Рой не хотел ничего объяснять по телефону.
Он спустился с длинного холма к Мишн-Вэлли и выехал на дорогу, ведущую к берегу. До Ла Джоллы было минут двадцать — двадцать пять максимум. В гостинице он объяснит Мойре, почему полицейский ошибся...
Принял его за кого-то другого? Нет, нет. Все должно объясняться просто, логически вытекать из вполне невинного события. Эта машина, к примеру, была арендована. Человек, последним бравший ее напрокат, попал на ней в серьезную аварию и, допустим, скрылся с места происшествия. И когда утром полицейские обнаружили эту машину...
Разумеется, в такой истории были натяжки: полиция по номерному знаку определила бы, что это прокатная машина. Но это не его дело — строить догадки. Он стал жертвой полицейской ошибки, а кто может их предсказать?
Хреновое утро, думал он. Это все из-за доски Берта. Почему он так со мной обошелся? И какого черта я беспокоюсь о том, что думает бармен?
Недалеко от пересечения с Пасифик-хайвэй поток машин увеличился, а на самом шоссе образовалась пробка на все четыре ряда, которую пытались разрулить двое полицейских. По понедельникам в Сан-Диего такого не бывало. Даже во время пересменок на авиазаводах дороги не были так забиты, а сейчас для пробки время было совершенно неподходящим.
Автомобили, среди которых была и машина Роя, медленно ползли вперед. Почти через час у Мишн-Бич он свернул с шоссе к заправке и там узнал, что случилось.
В Дел-Map шли забеги. Начался местный сезон скачек.
Минут через тридцать пробка рассосалась, и через четверть часа он уже был в гостинице. Он позвонил Мойре прямо из вестибюля. Трубку никто не брал, но в регистратуре она оставила для него сообщение.
— Разумеется, мистер Диллон. Она просила передать вам, что ушла на скачки.
— На скачки? — удивился Рой. — Вы уверены?
— Да, сэр. Но она собиралась посмотреть только половину дневной программы. Сказала, что вернется пораньше.
— Ясно, — кивнул Рой. — Кстати, обо мне здесь справлялись из полиции пару часов назад?
Клерк вежливо подтвердил это и сказал, что звонили и миссис Лангтри тоже.
— Естественно, мы о вас исключительно высокого мнения, мистер Диллон. Надеюсь, ничего серьезного не произошло?
— Нет, благодарю, — сказал Рой и отправился в свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47