— резко повернулся к нему доктор Мэрфи. — А как вы догадались?
— Вы убеждены, что и мне, и другим вашим пациентам это вполне по силам. Вы забрали себе в голову, что сможете вернуть их на путь истинный. Ну что тут непонятного, доктор? Без веры вы бы не смогли тянуть эту лямку. Да и не стали бы браться с самого начала.
— Хм... — хмыкнул док. — А если я выгляжу полным идиотом с этой своей верой?
— Вы прекрасно знаете, что это не так. Пусть другие так думают, ведь алкоголики часто ставят на себе крест. Но вы-то не должны. Вы ведь здесь из кожи вон лезете, отдаете всего себя без остатка, потому что верите, что в конце концов добьетесь своего. Вы понимаете, как важно, что на свете есть человек, который в тебя верит? Представляете, что будет, если вы на все махнете рукой, потеряете веру, как и все остальные?
Док криво усмехнулся:
— Вы, Джеф, не самый тяжелый случай. Вы еще можете бросить это дело сами.
— Ладно, не обо мне речь. А как насчет остальных? Мне кажется, я их сегодня хорошо узнал — может быть, даже лучше, чем вы, — они ведь не будут выставляться перед своим братом алкашом. Док, вы просто не можете уйти сейчас, когда вы на волосок от успеха. Ребята расшибутся в лепешку, чтобы вас не огорчать.
— Вы что, всерьез думаете, — док постарался вложить в свои слова изрядную долю цинизма, — что они вот так сразу исправятся? Бросят пить, принц женится на принцессе, и они будут жить долго и счастливо.
— Я думаю, — веско сказал Джеф, — что сейчас они, как никогда, близки к тому, чтобы начать трезвую жизнь. Я думаю, они больше не катятся вниз и готовы карабкаться в гору. Я думаю, они покатятся вниз еще быстрее, если вы умоете руки.
— Ну уж, — выдавил из себя док и замолчал.
— Они ужасно расстроились, док. Я сказал им, что вы это не всерьез и, когда разберетесь во всем, возьмете свои слова назад.
— Вы так сказали?
— Сказал, — отрубил Джеф. — Послушайте, док, — нахмурился он, — что там с этой мисс Бейкер? Зачем она подсунула им бузу? Разве честно вымещать на ребятах, если у нее что-то не так?
— Это моя вина, — отрывисто бросил док. — Мисс Бейкер была больна, и я знал об этом. Но теперь с ней все в порядке.
— Если так, — Джеф озадаченно посмотрел на него, — то я что-то не врубаюсь, док. Все хорошо, и все же вы... вы...
Доктор Мэрфи вскочил:
— Я сыт по горло, понятно? В этом все дело. Сплошная головная боль, черт бы их всех подрал, нет больше сил терпеть. Вы слышали новости о Сьюзен Кенфилд? Это лишь малая толика того кошмара, который преследует меня постоянно. Она ведь могла умереть. И ребенок тоже. А все из-за того, что ей на все наплевать, лишь бы надраться. Говорю вам...
— Мы все ходили смотреть на ребенка, — сообщил Джеф. — Мисс Кенфилд сказала, что никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо.
— Понятное дело. Эту проклятую самовлюбленную сучку ничем не прошибешь, но я-то не такой!
— Мы там были, — продолжал Джеф, — когда Руфус предложил ей виски.
— Замечательно, — сказал док. — Я годами надсаживаюсь без всякого толка и вдруг — хлоп! — все устраивается само собой. Возможно, счастливая случайность, но я так не считаю.
— Вы же знаете, что нет.
— Да, я знаю. Но лучше бы не знал. Мне было бы легче, если бы вышла осечка. И для моих пациентов было бы лучше, если бы я потерпел полное фиаско. А так получается, что я выдергиваю из-под них лестницу, едва они вскарабкались на первые ступени.
— Но почему, док?
— Вы знаете почему, Джеф. Я не могу так поступить с Ван Твайном. Какой я врач после этого?
— Но, — неуверенно начал Джеф, — я понимаю, что вам несладко, но когда вы показывали мне его, вы ведь еще ничего не решили. Даже когда вас здесь ничто не держало, вы все-таки колебались, а сейчас, когда... — Он снова замолчал, смущенно глядя в пол. — Я вас, конечно, не уговариваю.
— Ну не смогу я этого сделать, Джеф. С самого начала было ясно, что не смогу. До последнего момента я пытался спрятать голову в песок. Старался уверить себя, что есть другой выход. Сейчас время вышло, и я вижу, что другого выхода нет. Все или ничего, так пусть будет ничего.
— Ну что ж, — произнес Джеф, — ну что ж...
— Да, — продолжал доктор, — я дотянул до последнего. Мои финансовые затруднения не были секретом, но никто не догадывался, насколько плохи дела на самом деле. Ведь алкоголиков так легко спугнуть. У большинства моих пациентов ни гроша за душой. Я боялся, что, если выложу им все как есть, они постесняются, ко мне приезжать. Поэтому я пустил все на самотек, а дела шли все хуже, и сейчас...
— Вы уверены, что выхода нет, док?
— Ну, я же вам сказал.
— Точно?
— Черт, сколько раз можно повторять? Ван Твайн — мой единственный шанс. Поэтому его сюда и привезли, понятно?
— Нет, — растерянно произнес Джеф, — непонятно.
— Его семья владеет огромной собственностью на Западном побережье. Недвижимость, банки — все схвачено, черт возьми.
Они присматривали клинику с хорошей репутацией, чтобы упрятать туда Хамфри, и, когда наткнулись на мою, поняли, что это как раз то, что надо. Они знают, как дорого мне это место. Знают, что мне позарез нужны деньги. И знают, что если я откажусь, то не смогу... — Док оборвал фразу. Глаза его сузились. — Если я не возьму их денег, — прошептал он. — Если не возьму, то...
— То что, док?
— Ничего, — ответил док.
— Но это просто свинство, док. Ставить вас перед таким выбором.
— Да бросьте, — отмахнулся доктор Мэрфи. — Я сам во всем виноват.
Он стряхнул пепел с колен и встал. Засунув руки в карманы, он стоял у окна, устремив взгляд в конец лужайки, где за кустами и клумбами виднелось шоссе. Внизу у поворота показалась машина. Послеполуденное солнце ослепительно сверкало на длинном черном капоте, хромированные детали вспыхивали и искрились, как те неисчислимые сокровища, что стояли за всем этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39