Уго спросил, кем я предпочитаю быть: хозяйкой или гостьей. Поскольку удел хозяйки— ворчать и жаловаться на жизнь, я выбрала второе и тут же вспомнила, как одна состоятельная латиноамериканская дама объясняла Памеле Хоторн, почему она обожает отели: только там она чувствует себя независимой, только там может распоряжаться своим временем, как ей заблагорассудится, только там забывает о монотонной домашней жизни, только там ест блюда, в приготовлении которых не участвует, только там ощущает себя наравне с мужчинами.
Наш дорогой Тонатиу, верный и преданный друг со времен изгнания, согласился встретиться с Уго на следующий день. Хотя Уго сказал, что именно я заинтересованное лицо, меня на встречу не пригласили. Это вовсе не означает, что Тонатиу меня не уважает, просто он до мозга костей мексиканец, «а о серьезных вещах, дружище, мужчины толкуют с глазу на глаз».
Уго приготовил одно из моих любимых блюд— фаршированный перец. Я быстренько расправилась с тем, где был сыр, Уго выбрал тот, что с мясом. После ужина мы выпили по стаканчику текилы («Стопроцентная голубая агава», — уточнил Уго). Нетрудно догадаться, что тема, одинаково занимающая обоих, это наши дети; мы с удовольствием беседуем о них, да, собственно, только у нас двоих это и вызывает неподдельный интерес. Иногда я думаю, что не зря детей зачинают вдвоем: по крайней мере, потом будет с кем их обсуждать, не злоупотребляя терпением родственников и знакомых.
По приезде я сразу отнесла вещи в бывшую детскую с кроватями-близнецами, книжными полками, флажками «Синего креста» и плакатами с изображением Че на стенах. В проходе между кроватями висит старая коричневатая фотография Эмилиано Сапаты, купленная мной в Архиве Касасолы. Наверное, детям приятно жить здесь, когда они гостят у отца, ощущать тепло детства.
Уже ложась спать, я вдруг поняла, что впервые забыла о К.Л.Авиле. И хотя сегодня только четверг, а дело мне передали в понедельник, я сразу почувствовала себя виноватой и самой ленивой из трудоголиков, попросила у Уго видеомагнитофон и притащила его к себе в комнату, чтобы посмотреть присланную накануне из издательства кассету, на которой заснята презентация произведений К.Л.Авилы на Книжной ярмарке в Майами.
Настраивая аппарат и невольно прислушиваясь к шуму воды в ванной, я подумала, что между К.Л.Авилой и мною есть еще одно сходство: мы обе можем похвастаться дружбой с мужчинами, которых когда-то очень любили. Конечно, Уго и команданте Монти тоже приложили к этому руку, но в любом случае мало кому из женщин удается подобное.
Сон быстро меня сморил, восемь часов полета в моем возрасте не проходят бесследно. Засыпая, я слышала голос К/Л.Авилы с характерной хрипотцой, и думала, что хриплые голоса обладают одной особенностью: их невозможно спутать с другими.
Встреча была назначена в кафе на другом конце города, точнее, в старом центре. Я приехала вместе с Уго и, прежде чем зайти в Паласио-де-лос-Асулехос, дала ему последние инструкции. Он вошел с улицы Пятого мая и остался ждать Тонатиу на нижнем этаже возле стойки бара, я же воспользовалась входом с улицы Мадеро, поднялась на второй этаж и через библиотеку прошла в кафе, где благодаря особенностям архитектуры меня невозможно было увидеть.
Тонатиу нельзя обвинить ни в многословии, ни в косноязычии, однако время, за которое я выкурила две сигареты и выпила чашку жидкого, безвкусного кофе (что за привычка готовить его по-американски!), показалось мне вечностью. Тысячи мыслей и образов промелькнули в голове, даже идея самолично отправиться в штат Герреро, поэтому, когда Уго появился в дверях с тем решительным выражением, какое в первые утренние часы бывает на лицах всех уверенных в себе мужчин, я тут же бросилась к нему.
— Спокойно, Роса, спокойно.
— Садись и рассказывай. — Я скорей пододвинула ему сигареты и кофе.
—Я сделал, как ты просила. Он побывал там совсем недавно, поэтому его информации молено верить. Во-первых, команданте Монти не объявлялся у них ни в последнее, ни вообще в какое-то обозримое время. Он слишком занят свержением правительства Колумбии, чтобы беспокоиться о своих мексиканских товарищах. Они его не видели и не имеют от него никаких сообщений. Во-вторых, в интересующий нас период начиная с конца ноября не было совершено ни одного похищения. В-третьих, в лагерях действительно есть женщины, но, насколько ему известно, ни одну не удерживают там против ее воли. Кроме того, в окрестных городах и селениях есть женщины, которые им помогают, но они законспирированы, и Тонатиу их не знает. Когда я попросил выяснить, нет ли среди них К.Л.Авилы, он удивился. По его мнению, если бы их ряды пополнила такая известная личность, они бы тщательно это скрывали, поскольку в противном случае могут возникнуть проблемы с безопасностью. Тем не менее я повторил свою просьбу, но мне кажется, он продолжает колебаться и по большому счету прав. Если писательница все-таки работает на них и он передаст тебе эту информацию, что ты с ней будешь делать? Ведь ты просила дать ему слово, что мы не причиним им никакого вреда, не сообщим в полицию и прочее, и, хотя это мне казалось совершенно излишним, я такое обещание дал. Еще я сказал, что, если писательница здесь, тебе хотелось бы с ней встретиться. Наверное, он решил, что ты свихнулась, и возблагодарил Бога за то, что ты не присутствуешь при разговоре.
— Уго, я не сомневаюсь, что добровольно она бы к ним не присоединилась. Понимаешь, похищение похищению рознь. Может, они прячут ее до приезда команданте, надеясь, что тот заставит ее отдать деньги, а может, им удалось ввести ее в заблуждение, для этого есть тысячи способов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44